В очередной раз родимый город прославился: в крупнейшей газете Северной Европы "Хельсингин Саномат" сообщается, что в Петрозаводске устанавливается первый после распада СССР памятник советскому руководителю. Автор заметки, однако, справедливо замечает, что, хотя статуя изображает молодого комсомольского вожака Карелии, памятник устанавливается перед зданием ФСБ, что характерно.
Речь идет, конечно же, о памятнике Андропову, которого петрозаводчане считали своим человеком в Кремле. Андропов, как известно, поработал несколько лет в Карелии, чем и заслужил почетный титул "карела". Большая часть его трудовой деятельности прошла все-таки в Москве: сначала в КГБ, потом в Кремле.
Что мы помним об этом замечательном государственном муже на бытовом уровне? Что старый был, больной, как и все они, правил недолго. За два года у власти начал "закручивать гайки" и выпустил в продажу знаменитую водку "андроповку", которая была на тридцать копеек дешевле обычной. Это народ оценил.
Но шутки в сторону.
Установка памятника Андропову в Петрозаводске это не просто нонсенс, это позор.
Деятельность верного сталинца в Карелии сводилась к комсомольской работе, что в те суровые годы означало тесное сотрудничество с органами. С этого и началась карьера молодого чекиста. Штаб партизанского движения курировал НКВД, и разработка секретных операций позволила Андропову продвинуться на любимой работе.
Про годы войны не скажу ничего плохого: секретные операции были нужны и разрабатывались обеими сторонами. Но занятие уж больно понравилось Юрию Владимировичу, и когда большая часть людей вернулась к мирному труду, он продолжил борьбу с врагами. Теперь уже, естественно, внутренними.
К 1967 году Андропов возглавил самую страшную организацию своего времени, перед которой трепетало даже пресловутое ЦРУ. Впервые после смерти Сталина он смог начать по-настоящему "закручивать гайки".
Это время мы помним хорошо: мы разговаривали шепотом, мы боялись малознакомых людей, да и в старых приятелях не всегда могли быть уверены. Горсточка демонстрантов на Красной площади во время оккупации Чехословакии в 1968 стала символом советского (или антисоветского) инакомыслия. Фотография молодого Бродского в фуфайке на 101-м километре незабываема. Лучшие люди искусства и науки гнили в психушках, тысячи горячих голов томились в страшных мордовских лагерях. СССР стал истинной империей зла.
За два десятилетия страна потеряла сотни, тысячи представителей интеллектуальной элиты: тех, кого не удавалось засунуть в психушку, выбрасывали из страны без права переписки. Бродский, Солженицын, Барышников, Довлатов, Аксенов, Максимов. Эти имена должны были быть гордостью страны, но стали именами изгнанников. Даже в этом коротком списке два лауреата Нобелевской премии.
За всем этим стоял возглавляемый Андроповым всемогущий КГБ, который при слабом партийном руководстве пользовался безграничной властью. Можно сказать, что Советским Союзом руководил Комитет государственной безопасности.
Сегодня в Петрозаводске отдается дань памяти последовательному сталинисту, но петрозаводчане говорят почему-то о великом земляке, "кареле", который поднялся на вершину политического олимпа. Культурная общественность безмолвствует, очевидно, тоже гордясь тем, что ходит по улице имени Андропова, там же, где в молодые годы ходил сам Юрий Владимирович.
Карельские скульпторы соревновались за честь воплотить память вождя в бронзе и граните. Вождя, имя которого напоминает только о железном занавесе и попытках реставрации сталинизма, но, по счастью, будет забыто прежде, чем успеет позеленеть бронзовая макушка статуи. Или все же памятник ставится в расчете на то, что могущество серого дома, который он будет сторожить, еще вернется?
Не знаю, чем руководствовались в принятии этого решения наши политики (а может быть, знаю, да не скажу), но деятелям культуры республики хочется воскликнуть в старом добром советском стиле: в чьих рядах стоите?
