На городском рынке Пудожа рыболовные сети и длинные рыбацкие сапоги вывешиваются торговцами на видном месте — издалека видно. А вот рыбы сейчас в продаже нет. Не сезон, как утверждают рыбаки. Однако в августе, когда пойдет сиг, купить свежую крупную рыбину труда не составит. Так было всегда: в период ледостава – налим, по весне и в начале лета — корюшка и лещ.
Ну а окунь, щука, плотва ловятся круглый год. Если же вы гурман и желаете красной рыбкой побаловаться, тоже нет проблем. Надо только знать, у кого и как спросить. И что с того, что лов лосося запрещен. На Онего или Водле, когда ты один на один с природой, законы, придуманные в тиши кабинетов, не работают. Действуют совсем другие правила.
"Тетя, тетя, наши сети..."
— Не может такого быть, чтобы на мое место кто-нибудь мережу поставил, — убежденно говорят рыбаки в Стеклянном.
— Ну а если все-таки поставят? — допытываюсь я. — Ведь на реке нет разметки, и собственность на ваше место не оформлена.
— Тогда разберемся, — следует жесткий ответ.
Слухи о том, что кого-то из рыбаков наказали за "неспортивное" поведение, достигают и правоохранительных органов. Называется это – "оперативные данные". Под ними понимаются такие сведения, которые к делу не пришьешь и в суд с которыми не пойдешь.
Сами наказания в рыбацкой среде предельно простые. Рыбака, которого застали при проверке чужих сетей, отпускают с миром, предварительно завернув в ту самую сеть, на которую он покусился. Через некоторое время в районной сводке происшествий и преступлений пишут про найденного утопленника, но уголовное дело не возбуждается — несчастный случай на рыбалке.
— Мы точно знаем, что одного пропавшего рыбака обмотали цепями и утопили на глубоком месте, знаем, что это были разборки из-за места рыбалки, но ни достать труп, ни доказать что-либо не в состоянии, — рассказывают тет-а-тет работники органов правопорядка Пудожа.
И обвинить их в непрофессионализме или нерасторопности, в общем-то, нельзя. Ведь если в охотничьей среде давно говорят: "Закон — тайга, медведь — хозяин!" — то и рыбаки могут вполне обоснованно заявить: "Закон — вода, налим — хозяин!". Впрочем, о налиме разговор особый.
Пудожский налим
В период ледостава на реке Водла там и сям можно увидеть торчащие из-под льда колья. Это так называемые приколы. Но ничего прикольного, в том смысле, какой сейчас вкладывает в это слово молодежь, здесь нет. А есть тяжелый рыбацкий труд – ловля налима. Лов должен находиться под бдительным оком рыбоохраны, ведь именно эта государственная структура выдает разрешения на вылов налима и должна контролировать соблюдение рыбаками правил лова. Она и контролирует. Но, судя по некоторым документам, довольно своеобразно.
В конце ноября 2001 года в поле зрения Пудожской прокуратуры попал инспектор Южно-Онежской инспекции рыбоохраны по Пудожскому району Петр Глухарев (фамилия изменена). 9 декабря было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 ст.285 УК РФ. Статья эта предусматривает наказание за злоупотребление должностными полномочиями.
Оказывается, Петр Глухарев в течение 10 дней приезжал на служебном уазике в поселок Шальский. Точнее, в одно конкретное место поселка на берегу Водлы, от которого было рукой подать до двух приколов (16 мереж), установленных тремя шальскими рыбаками под руководством Николая Бесова. Установлены они были без специального разрешения (лицензии), которое давалось после оплаты из расчета 600 рублей за 1 мережу (в нашем случае государство недополучило 9600 рублей) и с нарушением предельного расстояния между приколами (119 метров вместо положенных 300). Однако инспектор приезжал не для того, чтобы бороться с нарушителями. 73-летний шальский рыбак Николай Бесов беспрекословно выдавал ему 20 пойманных налимов, которые Глухарев грузил в уазик и увозил.
Впрочем, выше уже было сказано о неписаных рыбацких законах. Рыбаки знают: с рыбоохраной надо жить дружно — и делятся рыбой. Однако данный случай не вписывается в обычные взаимоотношения "рыбак — инспектор". 9 декабря, в день, когда было возбуждено уголовное дело, Николай Бесов сказал на допросе в прокуратуре:
"...Осенью этого года, когда зашел в инспекцию рыбоохраны, я сказал... что прекращаю заниматься выловом рыбы, так как у меня нет денег...
Фамилия одного из сотрудников рыбоохраны – ред.
ответил мне, что у него ко мне имеется предложение, которое заключалось в следующем. Я оставляю все свои рыболовные снасти и мережи у себя и продолжаю заниматься ловлей рыбы. Половину выловленной рыбы я оставляю себе, а вторую половину отдаю ему и другим работникам рыбоохраны..." Данное признание проливает свет на то, отчего вдруг инспектор рыбоохраны не узрел столь откровенных нарушений. Личная корысть оказалась сильнее зова служебного долга.
Вызовы в прокуратуру, очные ставки, допросы мужа не смогла пережить супруга рыбака Бесова. А вскоре после ее кончины захирел и сам он.
— Николай Иванович крепкий мужик был, несмотря на свои 70 с гаком, — вспоминает его односельчанин, тоже рыбак Петр Ивасишин. — И вдруг упал на льду, когда с рыбалки шел. Мужики донесли его до дому живым, но "скорой" он не дождался. Сердце…
Сотрудники рыбоохраны, разумеется, отрицают, что был уговор с рыбаками. Но в материалах уголовного дела в отношении инспектора Глухарева есть видеопленка. На ней — участок покрытой льдом реки Водлы в поселке Шальский, два незаконных прикола Бесова, мужики, достающие из мереж налимов, и рыбинспекторы на берегу. Нарушители правил рыболовства, кстати, их нисколько не боятся. С какой стати?
Где приговор?
А что же Глухарев? Наверное, он уже мотает срок в зоне?
Предшественника нынешнего начальника Пудожской рыбоохраны осудили в 1997 году на три с половиной года за получение взяток рыбой и деньгами. Однако Петру Глухареву повезло больше. С момента возбуждения уголовного дела прошло два с половиной года, а суда над ним еще не было. Такой срок даже для нашей неповоротливой юридической машины велик. За это время всякое произошло: заключение Глухарева под стражу, объявление им голодовки, освобождение из камеры по решению суда, увольнение из рыбоохраны, закрытие уголовного дела и новое его возбуждение, предъявление ему 31 марта 2004 года обвинения в совершении преступления... Не было только суда, который поставил бы точку в деле, общественная значимость которого огромна для Карелии. У нас ведь почти каждый мужчина или рыбак, или был им, или готовится стать. А значит, не миновать встречи с рыбинспектором. И лучше, если рыбак будет знать, что инспектор имеет полное право наказать его за нарушение правил, поскольку сам никогда не нарушает их.
В Пудожской прокуратуре столь длительную задержку внятно объяснить не могут. Здесь все готово для передачи дела в суд, но последний шаг почему-то никак не делается.
Эпилог
Старенький "Ветерок" Петра Ивасишина завелся не сразу. До "Кометы" на Петрозаводск оставалось совсем мало времени, и Петр Михайлович решил подвезти меня на своей лодке. А по пути еще перекинуться парой слов о рыбалке.
— Налим у нас сейчас не тот, что раньше. Больше 10 килограммов рыбины не попадаются, в основном 4-6. А раньше налим по 15-20 килограммов не был редкостью. И больше 200-300 килограммов с прикола ныне не снять, а раньше по полторы тонны снимали. Надо пару лет дать отдохнуть Водле, запретить вылов налима вообще, пусть восстановится...
Лодка причаливает к мосткам, на которых двое шальских мальчишек ловят рыбешку удочкой. И с гордостью показывают свой улов — маленькую плотвичку. И никому не собираются отдавать половину пойманной рыбы. Пока...
Безобразий не допускаем
Комментарий Вячеслава Мовчана, начальника "Карелрыбвода", ФГУ Карельского бассейнового управления по охране, воспроизводству рыбных запасов и регулированию рыболовства:
— В данном случае прокуратура не смогла представить никаких доказательств против нашего пудожского сотрудника. Она настаивала на его увольнении, но мы ограничились выговором, и то по моральным соображениям. Эта история не красит нашу службу, но была она или нет, до сих пор документально не подтверждено.
Случаи, когда инспекторы рыбоохраны превышают свои полномочия, бывают крайне редко. За последние годы лишь однажды в Пудожском районе было установлено, что наш сотрудник брал рыбу у рыбаков. За это он попал за решетку. Подобного безобразия мы не допускаем — сразу расстаемся с человеком, замеченным в мелких нарушениях. Текучка в инспекции рыбоохраны небольшая. Всего в республике работает 60 инспекторов. На них приходится 63 тысячи озер, 11 тысяч рек и третья часть Белого моря.
И все же я не могу стопроцентно гарантировать, что сегодня все мои сотрудники чисты на руку. Все живые люди! Тем более зарплата у них небольшая.
Браконьерские сети и рыбу мы сдаем в российский фонд федерального имущества. Хотя на практике бывает очень сложно довезти снятую из сетей рыбу. Кодекс очень забюрократизирован. Все оформить крайне сложно...
