Постоянные читатели "Карельской Губернiи" помнят недавнюю публикацию "Зона", где бывший зэк УМ-220/1 Александр Иванов рассказывал об издевательствах тюремщиков над узниками надвоицкой колонии. "Нас пытают холодом и хлоркой, раздевают догола и ставят на растяжку – четыре надзирателя тянут заключенного за руки и за ноги каждый на себя, то есть рвут человека на части..." Заключенные обращались с жалобами в специальную прокуратуру, ведающую соблюдением прав в исправительных учреждениях, но эта прокуратура, по мнению обитателей застенков, с тюремной администрацией заодно. Покинув Надвоицы, Иванов подал в суд на лагерное начальство.
Заявление к рассмотрению не приняли, так как подано не так, как требуют того формальности. Иванову вызвался помогать профессиональный адвокат, и процесс "Зэк против гражданина начальника", по-видимому, скоро состоится.
Коллеги по несчастью, воодушевленные примером, написали следом массу жалоб в республиканскую прокуратуру и заявлений в суд. Требовали в основном "возбудить уголовное дело по факту преступлений со стороны администрации УМ-220/1", а один – денежной компенсации из расчета 3 тысячи рублей за каждый месяц побоев.
"Малявы" тайком, минуя лагерную цензуру, были привезены в Петрозаводск. Тайком, потому что, как говорят надвоицкие заключенные: "Все скрывается, рвется чуть ли не на глазах, выкидывается. Раньше был начальник, говорил, пишите, что хотите. А новый никаких бумаг, где бы мы писали о порядках в колонии, не пропускает".
Грустно читать эти заявления. Авторы их – люди грамотой и духом нищие, зато прекрасно оперирующие уголовно-процессуальной терминологией – вот, собственно, и все, в чем они образованны. Типичная цитата: "Персонал УМ-220/1 по предварительному сговору систематически, насильственными действиями (руками и ногами) выкручивали и растягивали мне ноги, причиняя мне своими действиями физические и психические страдания, а также мне причинена серьезная травма коленных сухожилий... Таким образом от таких неправомерных действий и пыток мне причинен вред здоровью от систематического издевательства надо мной..." Начитавшись этих заявлений, понимаешь, что люди эти, даже если правда и на их стороне, защищать себя цивилизованными способами бессильны. Во всяком случае, без посторонней помощи.
На прошлой неделе жалобы узников легли на стол прокурору Карелии. На вопрос "Карельской Губернiи", какова их дальнейшая судьба, в прокуратуре РК поначалу ответили:
– Я не имею права давать вам такую информацию. Вы не заявитель. Почему я должна вам отвечать? Мы отвечаем только тем, от кого поступили заявления.
Но уже другая сотрудница вежливо пояснила, что вопросы содержания людей в тюрьмах не в компетенции прокуратуры РК, для этого есть специальная прокуратура по надзору за соблюдением прав в исправительных учреждениях. Все жалобы отправлены туда. То есть туда, где они уже не раз бывали.
В жалобах содержатся жуткие обвинения. Подтвердятся ли факты или же узники пытаются оговорить своих тюремщиков, покажет время.
Повесят или проколют...
Это письмо газету попросили опубликовать для безопасности заключенного
"Гражданка Судья!
Мне известно, что в вашем производстве находится дело по иску гражданина Иванова А.И. на действия администрации УМ-220/1...
Заявляю, что действительно могу подтвердить, что сотрудники УМ-220/1 совершали явно противоправные действия в отношении Иванова А.И., а также меня, Воронина С.С., а именно: изощренные меры от запугивания и натравливания других осужденных до избиений и зверских пыток (физических и пыток холодом)... Подробно я могу рассказать лишь на суде, т.к. обоснованно боюсь за свою жизнь.
На протяжении 5,5 лет я обращался во всевозможные организации по поводу беспредельных действий сотрудников УМ-220/1 и добился лишь того, что стал для администрации злейшим врагом и именно поэтому содержался по сфабрикованным постановлениям о наказаниях практически все время в ШИЗО и ПКТ. В суде я докажу, что именно администрация, а не я, нарушала закон.
5.07.04 я, не выдержавший ужасных пыток и вогнавший себе в живот 24.07.04 и в легкое 21.07.04 два железных штыря, был вызван на прием к начальнику УМ-220/1. Мне им было сказано: "Я ложу тебя в медчасть, а потом ты едешь в больницу. Смотри, если только что-то напишешь, тебе не жить". Я еле стоял на ногах, из живота тек гной, а мышцы ног были разорваны при пытках...
21.07.04 я был вызван помощником прокурора на прием. Зная, что я не буду опровергать факты, изложенные гр. Ивановым А.И. в интервью "Карельской Губернiи" и напечатанные в статье "Зона", а также в заявлении в суд, помощник прокурора пытался склонить меня хотя бы к молчанию. В случае молчания мне было обещано, что я оставшийся срок "просижу спокойно", что он, помощник прокурора, поговорит с капитаном Мироновым В.В., чтобы меня месяц-два не выписывали и не отправляли в УМ-220/1 и т.д. Если же я "обману" и попытаюсь сообщить в суд, или общественным организациям, или журналистам о том, что происходит в УМ-220/1, я буду немедленно отправлен назад и обещания полковника будут исполнены (т.е. я вновь буду подвергнут пыткам, а то и вообще не доживу до конца срока).
Уважаемая гр. Судья!
Я действительно и, поверьте, вполне обоснованно опасаюсь не только за свое здоровье, но и за саму жизнь. Я знаю, что если об этом заявлении к Вам станет известно кому-нибудь из работников прокуратуры или работников УИН, то я сразу же попаду под репрессии и подвергнусь нечеловеческим физическим мучениям (меня будут пытать и заставлять опровергнуть свои показания о фактах беспредела, указанных Ивановым А.И., и под видом самоубийства в случае отказа от опровержения я буду повешен или проколот чем-то в камере ШИЗО ИУ УМ-220/1).
...Прошу Вас:
1. Рассмотреть данное заявление лично, не посвящая не только работников УИН МЮ РК, но и кого-либо, кто может сообщить им или работникам прокуратуры о его существовании.
2. При необходимости, согласно п.1 подпункта 2 ст.24 УИК РФ, лично посетить меня в УМ-220/2, где я нахожусь в данное время, для дачи Вам разъяснений о всех известных мне фактах преступлений, совершенных администрацией УМ-220/1.
3. Данными Вам властью и полномочиями обеспечить мою неприкосновенность и безопасность, а именно: дать указание не отправлять меня до суда по иску гр. Иванова в УМ-220/1 п. Надвоицы, а также в УМ 220/2 п. Красный Бор и тюрьму г. Сегежи, т.к. в этих учреждениях я буду подвергнут репрессиям...
25.07.04. Воронин С.С.".
"Просто осужденные хотят выторговать себе особые условия"
"Карельская Губернiя" связалась по телефону с помощником прокурора РК по надзору за правами заключенных Андреем ИВЛЕВЫМ.
– Андрей Анатольевич, прокуратура РК уже переправила вам жалобы?
– Нет, пока мы ничего не получали. Кто автор жалоб? Кажется, я догадываюсь. Это члены отряда ШИЗО, злостные нарушители порядка. Они не могут ужиться в обычном отряде, где сто человек, они со всеми конфликтуют... Понимаете, Александр Иванов всю жизнь сидел, привык жить по воровским традициям и решил сеять эти традиции в надвоицкой колонии, тем более что почва благодатная. Воровские традиции – это жизнь за чужой счет: пусть все делают другие, а я не буду.
– Неужели в колонии не было фактов избиений заключенных тюремщиками?
– Каждый наряд, прежде чем заступить на дежурство, обходит камеры штрафного изолятора и спрашивает: какие претензии к предыдущей смене. В колонии с этим очень строго. Любая гематома – это повод для расследования. Все побои фиксируются, выписывается направление на судмедэкспертизу, и после этого решается вопрос о возбуждении или невозбуждении уголовного дела. Бывает, заключенные наставят друг другу синяков и дело не возбуждается за примирением сторон.
– И вам неизвестно, что заключенных ставят на растяжку?
– Вы читаете газеты, смотрите ТВ. У осужденного — особое положение. Оно должно быть. По положению, осужденный должен стоять лицом к стене, кисти наружу, ноги на ширине плеч. Это делается не потому, что кому-то надо ущемить его достоинство, а с целью изъятия запрещенных предметов и в целях безопасности сотрудников. Физически подготовленный человек может одним ударом свалить одного охранника и вцепиться в горло другому.
– Действительно с приходом нового начальника жизнь в надвоицкой колонии стала тяжелее?
– По сути, начальники во всех режимных учреждениях одинаковы. Но где-то правила распорядка выполняются строго, а где-то спустя рукава. Новый начальник взялся за дело строго, только и всего... Что касается гематом и причинения вреда здоровью... В колонии есть врач, и обходит он камеры почти ежедневно. Поверьте, осужденные весьма трепетно относятся к своему здоровью, любая царапина – повод для вызова врача. Никакой врач не возьмет на себя ответственность проигнорировать побои, гематомы. Так же, как и никакой прокурор не возьмет на себя ответственность сказать: мол, идите, не хочу разбираться.
– Осужденные уверяют, что жалобы на тюремные порядки на волю никак не передать...
– Цензуре подлежит только частная переписка. Корреспонденция в прокуратуру не просматривается. Иначе это будет служебное расследование и скандал... Считаю, что все это – заявления, жалобы, обращения в СМИ — делается исключительно для привлечения определенной группой осужденных к себе внимания, чтобы выторговать себе особые условия.
