Можно и в 70 лет играть Джульетту. Театр — искусство условное. Вон мхатовские "великие старухи" до последнего держались в сценическом образе чеховских трех сестер, возраст которых начинался с двадцатки. Так и в театре "ТМ" можно выдавать за молодых героев уже перешагнувших 50-летний Рубикон Чебурканова, Лисицына и Залогина. Не беда, что их партнершам минимум на 20 лет меньше, в этом правда жизни: мужчина и вне сцены норовит отхватить молодую спутницу.
Однако, когда в театре появляется действительно молодой герой, приободряешься и как зритель, и как биологическая противоположность мужчине. Артист Кудимов приехал из Питера. Он даже из столиц слышал про именитый театр Петрова. Когда же жизненные обстоятельства сложились в пользу Петрозаводска, он смело постучался в двери театра. И его приняли.
Помнится, в первые дни работы в интервью нашей газете Сергей Кудимов сказал примерно следующее: "Я по театральному характеру — неврастеник, и роли мне нравятся нервные". За последние несколько лет у Кудимова были рядовые неплохие роли. Он и в плохих спектаклях смотрелся неплохо, так как орудует актерским набором умело, да и внешне весьма привлекателен. Хоть привлекателен чисто маргинально. Опять же из-за нервности. За эти годы Сергей снялся в "Бандитском Петербурге", сыграв бандита Кощея. А сам внутренне готовился к своей мечте — к нервной роли.
И вот свершилось. Иван Петров всего лишь шел по плану, реализуя в свою очередь режиссерскую мечту — поставить Островского. Пьеса "Без вины виноватые" настолько про жизнь театра, насколько растаскана на цитаты фраза: "Мы артисты, наше место в буфете". Любители сериалов здесь найдут много знакомого: потерявшийся в младенчестве сын, душевные страдания и обретение сына в финале. Слезы не оберешься. Но с той только разницей, что в сериале диалоги рассчитаны на средний уровень, а в пьесе — на людей с высокой жизненной организацией. Диалоги у Островского настолько остроумны, что зал разрывается от смеха, наблюдая сцены провинциальной театральной жизни.
На этом фоне и разыграны две блестящие партии в спектакле: Кручининой и Незнамова. То есть матери и сына. Обозленный жизнью потерявшийся сынок, вечный приблуда к заезжим театрам артист Гриша Незнамов поначалу только огрызается. Любую реплику парирует саркастически. И тут большие глаза и нервическая физиономия Кудимова легко работают на идею. Тонкий человек с оголенной нервной структурой одинаково объемен как в горе, так и в радости. И не случайно, если дар у актера истинный, а не самодеятельно-вульгарный, то надрыв и душевный излом он сыграет, не перегибая палку и не повышая звукоряда. Кудимов мечется по сцене, только небольшими гневными вспышками дает понять — пришлось несладко. Сдержанная Кручинина, тоже хлебнувшая жизненной отравы, еле-еле управляет собой, живет механически, превратившись во всеобщую помощницу, благотворительницу и покровительницу талантов.
Благородная порода Кручининой будто специально прописана для актрисы Елены Бычковой. Потомственная петербурженка, внучка знаменитой мхатовской актрисы Веригиной, она не теряла достоинства никогда, даже собаку в парке выгуливая с высоко поднятой головой. Когда-то Кручинину играла великая Ермолова, а ее партнер вспоминал: "Мне трудно было произносить текст моей роли: я плакал настоящими слезами". Кудимов не плакал слезами видимыми, но слезы внутренние были видны невооруженным глазом.
Исстрадавшаяся пара, нервно-паралитический дуэт на сцене творит чудеса. Чудеса расшевеливания человеческих эмоций. И если кто еще не причастился и не получил сеанса очищения через искусство – тому прямая дорога на этот спектакль. Ибо посмотришь на психоделическую пляску двоих, пустишь слезы. Утрешься. Да и выйдешь просветленный. А иначе зачем вообще театр нужен.
