— Сегодня забыли, что такое хорошая музыка, — заявили мне дирижер и композитор Мурад Кажлаев и автор некогда популярной телепрограммы "В поисках утраченного" Глеб Скороходов. — Кто у нас сейчас учит молодежь? Никто. Известные преподаватели сбежали за рубеж...
Вот и колесят по свету Кажлаев и Скороходов, пытаясь найти "утраченное". На прошлой неделе эта звездная пара побывала в Петрозаводске и напомнила меломанам о короле киномузыки Нино Рота. Шедевры, написанные итальянцем к фильмам Висконти, Дзефирелли, Бондарчука, Копполы и Феллини, изголодавшаяся публика буквально проглотила. Глеб Скороходов делился со зрителями "вкусными" подробностями жизни Нино Рота. Оказалось, друга Кажлаева.
12 коробок с партитурой
— Нино Рота всегда был моей мечтой, — сказал Мурад Магомедович. — Я впервые увидел его фильм в 59-м году. Это была картина "Ночи Кабирии", на которую в Баку публика валом валила. Я смотрел и слушал шесть раз.
А однажды я встретился с Нино. Он пришел на премьеру моего балета "Горянка" в Москве. Оказалось, что он был влюблен в мою музыку. После этой встречи мы стали переписываться, встречались несколько раз.
По убеждению маэстро, Нино Рота — глубоко симфонический композитор, а его музыку разорвали по кускам. Услышал бы композитор, как звучат его произведения в ресторанчиках и дискотеках, ужаснулся бы. Совсем другие ритмы. Итальянцы решили бороться с этим музыкальным хулиганством. Они пригласили Кажлаева в Италию поработать с наследием Нино Рота, чтобы тот перенес музыку "короля" на симфоническую сцену.
— Передо мной поставили 12 коробок с партитурой! — вспоминает композитор. — Нино написал музыку к 150 фильмам. Из всего этого богатства я выбрал 12 произведений, исходя из того, что знает наша публика. Остальное отложил на будущее. Если поможет Всевышний, обязательно перенесу еще несколько произведений Нино на симфоническую сцену.
Шнитке — голый король, а Вагнер — злой
Обычно композиторов не заставить играть чужую музыку. Зачем, когда есть своя. Кажлаев думает иначе. Так сложилась его судьба, что он с детства вращался среди гениальных людей своей эпохи. Он родился в Баку, после войны центре культуры, куда приезжали известные артисты с концертами. Часто именитости простужались и приходили к Кажлаевым домой — папа будущего маэстро был искусным врачом по гортани.
— У папы лечились такие звезды, как Чехова, Качалов, Кио, Рихтер, Рознер, — поделился Мурад Магомедович. — Я с детства хотел быть похожим на этих людей. И сегодня палками меня будете бить, но не заставите играть плохую музыку. Этим я, композитор-дирижер, и отличаюсь от просто дирижера. Например, Шнитке играть никогда не буду. Он мне противопоказан. Для меня Шнитке — голый король.
Для Глеба Скороходова таким же нехорошим композитором является Вагнер.
— Как бы меня ни убеждали, что Вагнер был хорошим человеком, ни за что не поверю, — говорит специалист в области истории кино. — Его музыка говорит о характере композитора. И недаром Вагнер был любимым композитором Гитлера.
Вообще, я глубоко убежден, что если человек злой, то, как бы он ни притворялся, это видно. Смотришь порой на какую-нибудь попсовую певицу и чувствуешь: "Злая она баба!".
А Валерий Сюткин — ворюга
Фильмы, к которым талантливый итальянец написал музыку, тоже, видимо, сняты совсем не злыми людьми. Они не стареют и всегда смотрятся как современные картины.
— Как они сделаны! Не то что нынешние "Менты", — сокрушается композитор.
— Правда, показывают эти фильмы по телевидению после часа ночи, — ворчит Глеб Скороходов. — Как будто людям, любящим хорошее кино, утром не нужно идти на работу.
— А в современных кинокартинах ничего доброго нет, — возмущается Мурад Магомедович. — Поэтому и интерес композитора пропадает к кино. Я же написал музыку к 42 фильмам. В год мне звонили 10 режиссеров и предлагали работу. Но однажды я сказал, что больше не буду писать киномузыку. Я не вижу, куда ее подложить! Любовные линии сейчас неестественны. Сплошное вранье. Например, зэк влюбляется в жену хозяина, которого он охраняет. Но какая это любовь?! Это секс! А сексуальными композиторами должны быть те, кто играет электронную музыку.
— Сейчас в эфире с утра до вечера: "Ты моя пышка, моя мышка", — вступает в разговор Скороходов. — Тексты ужасные. Но бог с ними, если бы хоть музыка была хорошей.
— Да. Сегодня если и звучит хорошая музыка, то оказывается, что она ворованная, — констатирует Кажлаев. — Например, "Трамвай" Валерия Сюткина — это петербургская песенка 31-го года "Сиреневый бульвар". Мы с женой очень любим и часто поем эту песню. Но сегодня все изменилось, все ценности поменялись. Уже никто не стыдится кражи чужого произведения. И от этого становится по-настоящему страшно.
