О юбилее, карелах и истории вообще "Карельская Губернiя" беседует с известным в республике учителем-новатором, старшим преподавателем Карельского педагогического университета Михаилом Гольденбергом.
А что, собственно, отмечаем?
— Михаил Леонидович, ходят разговоры, что 8 июня как День республики — дата, высосанная из пальца. Нашему главе нужен был имиджевый праздник летом — такой, как День города Петрозаводска, например. Перестав быть мэром Петрозаводска, Сергей Леонидович лишился праздника, "сдав" его Андрею Демину. И вот тогда якобы собрали историков и предложили им подумать, что бы такое летом попраздновать.
— Не могу прокомментировать ваши слова, но мое мнение такое. День карельской государственности следует отмечать не 8 июня, а 4 сентября. Восьмое июня — это день образования Карельской трудовой коммуны, которая просуществовала три года. Возраст карельской государственности гораздо старше. Отсчет нужно вести от создания Олонецкой губернии, с 23 марта 1784 года, с указа Екатерины Великой, от первого губернатора Гаврилы Романовича Державина.
— Но ведь это была не карельская государственность, а российская.
— Государственность начинается с государственного управления. Такое управление пришло в Петрозаводск в 1784 году. Появились Круглая площадь, чиновники, казенная палата, палата общественного призрения — по-нашему, соцобеспечение; судебная палата...
— Но это же все было русское управление, не карельское национальное.
— А кто вам сказал, что Петрозаводск и обширные территории вокруг — карельские земли? Здесь карельские поселения были вперемешку с русскими всегда.
— Тогда какой смысл было создавать на этих землях Карельскую коммуну?
— Это была часть идеи мировой революции, идеи экспансии революции в Финляндию и страны Скандинавии. Планировалось создать образцовое коммунистическое формирование. Накануне 1923 года образовался СССР, и Карельскую коммуну, как и другие коммуны, существовавшие тогда, преобразовали в Автономную Карельскую республику. Она так и называлась — АКССР.
— В связи с чем в 1940 году мы стали союзной республикой? Наверное, те же глобальные планы из области "мировой революции"?
— В общем, да. Сталин намечал воссоздать государство в прежних границах Российской империи. В 1939 году наши войска шли на Хельсинки и даже бомбили его. Но война показала, что нет мощи для завоевания Финляндии целиком.
— Зачем из союзной нас сделали опять автономной?
— Мы не тянули на статус союзной. Прежде всего экономически.
— А как вы думаете, Михаил Леонидович, если бы Карелия осталась союзной, не включились ли бы мы в парад суверенитетов вслед за Эстонией, Белоруссией? Тем более что Запад, прежде всего Финляндия, наверняка бы подсобили.
— История, как вы знаете, самая точная наука, без сослагательного наклонения. Что случилось, то случилось. Конечно, все могло быть иначе, все имеет альтернативу, но выбор всегда один.
Почему мы не область, а республика
— Как вы считаете, Михаил Леонидович, насколько жизнеспособны национально-государственные образования, созданные сверху? Ведь не сами карелы захотели иметь свою республику, им ее "дали". Вот с Израилем наоборот. Евреи сами создали себе государство, и в короткий срок безлюдная пустыня превратилась в цветущий сад и передовую державу.
— Израиль — это эксперимент. Еврейского государства не получилось, туда едут люди всех национальностей.
— И все-таки, может ли Карелия считаться сегодня национальной республикой, если карелов живет почти столько же, сколько в Ленинградской области, Тверской?
— Карелия полиэтнична. Как и все регионы России.
— Тогда каков смысл нашей республики как национальной, тем более что карелы — это не нация, а народность. Даже не одна народность, а несколько, так как нет единого карельского языка.
— А вы знаете, сколько в России разных татар? Чем больше многообразия, тем интереснее... Последняя перепись населения показала, что идет рост национального самосознания, люди хотят национально идентифицироваться. Губернатор Архангельской области, например, записал себя помором.
— Есть мнение, что процесс рождения и отмирания наций, народностей и языков — естественный, объективный. Одни нации умирают, другие — рождаются, как американская. Нужно ли плакать по этому поводу? И нужно ли искусственно культивировать то, что не востребовано практикой? Например, карельский язык?
— Плакать нужно. Вымывается пласт культуры, исчезает определенный исторический опыт, в истории возникают лакуны. И язык нужно стараться сохранять, ведь это историческая память.
Задем передвигают пограничные столбы
— Известно, что границы нынешней Республики Карелия искусственные, условные: часть русских земель, часть вепсских, часть финских. А исторически Карелия — полоска земли справа и слева от нынешней Карельско-Финляндской границы…
— Границы современной Республики Карелия такие, как границы всех российских областей и республик. Они менялись на протяжении тысячи с лишним лет. Такая у нас особенная страна. Олонецкая губерния и нынешняя Карелия — разные территории. Кемская волость относилась к Архангельску, Лодейное Поле и Каргополь — к Олонецкой губернии. А возьмите Северное Приладожье. Там всего за несколько десятилетий четыре раза приходили и уходили люди. В 1940 году финны покинули отвоеванные нами земли. Приехали украинцы, белорусы, люди из Центральной России. Не успели прижиться — опять война, эвакуация. После 1945 года снова объявили набор рабочей силы, и прибыли уже новые люди с Украины и Белоруссии. До 1938 года был Карело-Мурманский край, объединяющий нас с соседней областью. Сейчас мы живем в границах 1956 года.
— А какими должны быть границы Карелии, чтобы она могла с полным правом именоваться национальной республикой?
— С годами границы должны быть все прозрачнее и прозрачнее, как везде в Европе. Я родился в Хуухканмяки, близ Лахденпохьи, на только что отвоеванной территории Финляндии. Моя дочь — в СССР, сын — уже в государстве Россия... Я (смеется) последняя жертва сталинского режима. Мне было 10 дней от роду, когда умер Сталин, и у матери от слез пропало молоко. Позже я спросил: "Чего же ты плакала, у тебя отец репрессирован". А она: "Так ведь шесть хозяев на кухне! Попробуй не поплачь".
Куда идем?
— Скажите как историк, Михаил Леонидович: мы так и обречены на диктатуру и тоталитаризм? Складывается мнение, что в России демократические ценности не востребованы.
— Демократия требует огромного исторического пути. Наша страна еще в самом начале.
— Но Финляндия до 1917 года имела общий путь с Россией. За 10-20 лет стала лучшей демократической страной, объявила о нейтралитете...
— Это был не совсем общий путь. Финляндия всегда была обособленной: были таможенный пост с Россией, своя валюта, горячие финские парни не служили в русской армии. На Олимпийских играх Финляндия и Россия выступали разными командами. Так что не сравнивайте. Россия действительно прошла еще очень короткую дорогу...
— Куда же она ведет? Опять возвращаются цензура СМИ, монополия одной партии. Путин, похоже, будет пожизненным президентом...
— Дорога ведет к самим себе. Моисей сорок лет водил людей по пустыне. Он что, дороги не знал в Обетованную? Все знал. Он выветривал дух рабства. Как говорили декабристы, в России свободным будет третье непоротое поколение. А мы с вами еще даже не первое... В России никогда не было настоящего парламента, из четырех Дум три были разогнаны.
— Предыдущая Дума, с 1999 по 2003 год, была неплохая. Как и предыдущий созыв карельского парламента. А потом — "Единая Россия", единомыслие и тот же Верховный Совет советских времен.
— Парламент такой, какой избрал народ. Какой народ, такой парламент.
— Но мы-то с вами знаем, что народ не избирает. Он лишь "проштамповывает" то, что ему внушают сверху.
— Наш народ, как девушка: доверчивый, наивный, всегда обманутый и брошенный. "Использованный" перед выборами. Но другого народа у нас нет... А что касается Путина, это первый за тысячелетнюю историю России законно, демократически избранный правитель. А Ельцин — первый демократически ушедший со своего поста. Все предыдущие как уходили? Смерть вырывала их из наших рядов.
Чтобы знать, куда идем, нужно знать, откуда идем. А идет Россия из трех понятий: самодержавие, абсолютизм и тоталитаризм.
— А близость Карелии к Евросоюзу, тесные дружеские и родственные связи с Финляндией не делают нас немножко отличными от остальной России?
— В целом, думаю, нет. Да и что, собственно, хотят люди? Просто жить хорошо, спокойно и счастливо. Свободу ведь на хлеб не намажешь.
