Женщине сделали онкологическую операцию. Для нормального восстановления после страшной болезни врачи рекомендовали ей пройти курс иммунотерапии. Мы живем в обществе гуманном и продвинутом, а потому, как и в большинстве развитых стран, лекарства подобного рода больным должны предоставляться бесплатно. Но в данном случае женщине сказали, что нужного препарата – реаферона — в онкологическом диспансере, к сожалению, нет, что стоит он 36 тысяч рублей, и поинтересовались, будет ли она при таком раскладе лечиться.
Хождение по мукам
Во всяком случае, так изложили нам эту историю родственники пациентки. Звучит, согласитесь, ужасно. Болезнь смертельная, бесплатного лекарства нет, а купить его можно примерно за тысячу евро. "Будете лечиться или предпочтете какое-либо иное развитие событий?". И попробуй в такой ситуации не найти денег. Но у этой женщины нужной суммы, видимо, действительно не было, и тогда лекарство все-таки нашлось. Одна беда: при правильной схеме лечения курс с трехнедельными паузами необходимо было проделать шесть раз. Перед вторым разом ситуация повторилась. Реаферона вновь не оказалось, и как единственный вариант доктор посоветовала найти знакомого начмеда, каковой, на счастье, нашелся. В третий, раз после очередных сетований по поводу отсутствия лекарства, в диспансере удалось найти 2 коробки из 6 необходимых. Вопрос с остальными коробками удалось утрясти лишь после дополнительного визита к старшей медсестре. Отрадно, конечно, что в итоге все каждый раз заканчивалось удачно, но неужели невозможно было избавить человека от подобного рода стресса и хлопот? С просьбой прокомментировать описанную ситуацию мы обратились к главному врачу онкологического диспансера Семену Нильве.
Бешеное улучшение
— Все эти разговоры о "хождениях пациентов по мукам", — сказал Семен Ефимович, — вызывают у меня серьезное недоверие. Поэтому, естественно, никакого служебного расследования я проводить не буду. И вообще, небольшая отсрочка в лечении никоим образом не сказывается на здоровье больного – самое главное, что ему была сделана своевременная операция. Что касается реаферона, то его действительно некоторое время не хватало. Длилось это от силы 3-4 недели. Сейчас лекарство получено, и я считаю неправильным из-за какого-то единичного случая раздувать проблему. Тем более что в 2005 году все бешено улучшается.
Далее Семен Ефимович объяснил, что действительно прорыв, происшедший в этом году, можно назвать революционным. Во-первых, значительно улучшилось финансирование по целевой программе "Онкология". В прошлом году на лекарства его больнице был выделен миллион рублей, а в нынешнем — в два раза больше. Буквально сейчас им получено еще полтора миллиона. И, во-вторых, раньше все онкологические больные снабжались бесплатными лекарствами исключительно в диспансере за счет местного бюджета и фонда медицинского страхования, поэтому на всех лекарств не хватало. А сейчас благодаря зурабовскому указу значительная часть пациентов вошла в реестр льготников, получающих бесплатные медикаменты через аптеки.
Клеймо во спасение
Кстати, как нам объяснили в петрозаводской аптеке на ул. Володарского, 3, специально выделенной для подобного рода больных, у них реаферон все время был в достаточном количестве. Но право на его получение имели лишь те, кто вышел на инвалидность и попал в реестр льготников. Женщина же, о которой мы пишем, находилась на больничном и должна была обслуживаться диспансером. Реаферон же — лекарство дорогое, и, видимо, в какой-то момент у диспансера на него денег не хватало. Возникает вопрос, не резонно ли было, зная, что с реафероном проблемы, поскорее оформить человеку инвалидность, чтобы тот мог без нервотрепки и приступов отчаяния получать лекарство в аптеке? Раз уж оно там было.
На это Семен Нильва пристыдил нас, отметив, что рассуждения наши очень примитивны. Печать инвалидности – это своего рода клеймо на человеке. С этим клеймом у него могут возникать всевозможные проблемы. Например, с устройством на работу. А потому врачи умышленно стараются подольше держать человека на больничном. До 4 месяцев. А иногда и продлевают срок. Даже, как видим, в том случае, если отсутствие "клейма" может привести к невозможности получить бесплатное лекарство, всерьез навредить здоровью пациента или стоить ему 36 тысяч рублей… Впрочем, мы, безусловно, согласны с тем, что каждый раз к этому вопросу надо подходить деликатно и индивидуально. Ведь в аптеках с лекарствами для льготников тоже не все в порядке.
В тесном промежутке
Вот другой случай. Три года назад Валентине Л. сделали операцию на молочной железе. Все вроде бы прошло нормально, но недавно обнаружилось, что метастазы пошли в кости. Ей прописали курс химиотерапии. Те же шесть курсов с трехнедельными перерывами между каждым. Из лекарств требовались таксол и платина. Как инвалид и, соответственно, федеральный льготник Валентина должна была получать лекарства в аптеке. Но каждый раз, когда она приходила туда с рецептом, нужных лекарств не оказывалось. Ее ставили на отсроченное лечение, но в течение трех недель препараты не успевали поступать. Врачи объяснили женщине, что, если опоздать с началом курса, то раковые клетки начинают восстанавливаться и предыдущее лечение теряет смысл. Отсюда паника и вполне объяснимый страх. При этом следует отметить, что срок действия рецепта ограничен одним месяцем. Если пациент не успел отоварить его за 30 дней, то он должен вновь идти в диспансер и отсиживать там в длинной и печальной очереди. Причем надо успеть в тесный промежуток между 13-30 и 15 часами. И не важно, что больной опоздал с отовариванием рецепта не по своей вине – крайним все равно оказывается он.
— Это же не со мной одной так, — говорит Валентина. – Все больные страдают. А на второй курс платину мне дали, а таксол так и не поступил. Спасибо, врач своими запасами поделилась. Так лекарство же теперь возвращать придется.
Первый раз слышим
В аптеке нам рассказали, что ситуация с лекарствами для онкологических больных не так мрачна, как описала Валентина. Во всяком случае, по сравнению с прошлыми годами наблюдается значительное улучшение. Очень многие лекарства есть. А с таксолом, увы, и правда бывают перебои. Лекарство иностранное, ранее нами не востребованное. Видимо, из-за небольшого количества заказов у этого лекарства нет российской линии, и иногда таксол застревает на растаможке.
— Когда таксол включили в перечень бесплатных лекарств, я воскликнул "Ура!", — говорит Семен Нильва. – Наконец-то мы будем лечить больных таксолом, как во всем мире. Очень хорошее лекарство. Но теперь, видя, что федералы не справляются с его поставкой, я просто запретил своим врачам его выписывать.
На это начальник отдела лекарственного обеспечения Минздрава Евгения Степанова возразила, что рано или поздно все нужные лекарства появляются, а сроки ожиданий по большому счету не так уж и велики. И вообще, ситуация по сравнению с началом года заметно улучшилась. Если в январе-феврале отсроченных рецептов набиралось до 10 процентов, то сейчас и 2 процента – уже ЧП. А что касается проблемы с выпиской повторных рецептов, то она уже решена. Теперь аптеки могут сами продлевать просроченные не по вине пациента рецепты, и людям больше не надо высиживать в лишних очередях. Тут мы вспомнили, что в США, например, практикуется система, при которой телефонного звонка от аптекаря к лечащему врачу достаточно для того, чтобы уточнить, можно ли тому или иному пациенту продлить рецепт. Обрадовавшись, что какие-то разумные вещи в конце концов доходят и до наших берегов, мы все же решили проверить эту информацию в аптеке "Карелфарма". Но там известию, полученному нами в Минздраве, очень удивились и сообщили, что если таковой закон и существует, то до аптек он еще не доведен.
Чугун всему голова
Итак, по дружному утверждению медицинского руководства, ситуация со снабжением нашей республики дорогими и недавно еще редкими онкологическими лекарствами заметно улучшилась. Смущает, правда, странная позиция чиновников. Они, кажется, всерьез не понимают, что каждый, пусть даже единичный случай, подобный тем, которые мы здесь описали, является поводом для серьезного обсуждения. Они объясняли нам, что все гладко не бывает, что в любом деле случаются сбои и что 3-4 недели без реаферона или месяц без таксола – это пустяшные мелочи на общем фоне ярких побед и достижений. Действительно, что большому стратегу до страхов и приступов отчаяния одной или даже двух женщин, если в целом картина "по Карелии" стала краше, чем год назад? Но нам почему-то кажется, что при таком подходе все эти достижения рискуют остаться не более чем строкой в их отчетных докладах. Подобно рекордным тоннам чугуна и стали, которыми долгие годы пытались кормить, лечить и развлекать советских людей.
