Пресыщенные экзотикой французы кричали ей из зала: "лублу!". Сытые немцы восторженно орали "Браво!". Земляки часто вместе с ней пускаются в пляс, а провожают стоя. Она – Людмила Соловьева, создатель, руководитель, душа ансамбля "Зоряйне". В ее трудовой книжке только одна запись: о приеме на работу в Петрозаводское музыкальное училище.
— Родилась я в семье карелов — не буду говорить, в каком году. Вся родня говорила по-карельски, и это был мой первый язык. В конце недели зимними вечерами собирались у нас в доме родные и после рюмочки чая обязательно просили бабушку спеть. Пела она на карельском, и главным образом похоронные плачи. Бабушка пела о тех, кого когда-то хорошо знала. Только тогда у нее складывалась настоящая песня. Такая, что даже мужчины начинали плакать. А я стояла за лежанкой (нас, детей, не пускали к взрослым), слушала, как бабушка поет про незнакомых мне людей, и тоже плакала.
Наверное, с той поры у меня любовь к народной песне. Когда бабушка укладывала меня спать, она на ломаном русском языке, не понимая слов, выводила: "Потеряла я колечко, потеряла я любовь, как по этому колечку буду плакать день и ночь…"
— А вы сами встретили любовь?
— Мне иногда говорят, что я больше руководитель, нежели женщина…
— И вы согласны с этим?
— Нет, абсолютно не согласна! Мне всегда хотелось, чтобы было наоборот! Просто так жизнь сложилась, что многое приходится делать самой. Но жизнь у меня проходит, я считаю, нормально. Все у меня было и, надеюсь, будет.
Я никогда не была обделена вниманием мужчин. Но в молодости постоянного друга у меня не было: я не старалась долго гулять с одним молодым человеком, потому что это уже обязывало. Но уж если приходила на танцы, то провожатый был обязательно, одна не уходила. Поэтому в моей жизни было много поклонников еще с молодых лет. Когда я поступила в Гнесинку, мы с подружкой ходили в студию киноактера по соседству, и, помню, молодые актеры к нам приставали. Много было знакомых ребят из консерватории. И какие-то даже негры к нам в гости приходили. Но ведь тогда все было не таким, как сейчас. Все отношения заканчивались легким флиртом, общением. Поэтому, наверное, я с легкостью оставляла молодого человека, если он становился назойливым, — я училась на двух отделениях, нужно было много заниматься, и ребята могли увести в другую сторону.
— Но разве можно остановиться только на флирте?
— Сейчас говорят, что секс — это одно, а любовь – другое. Но я отождествляю это. Сначала идут любовь и взаимопонимание, а следом уже все остальное, в том числе и секс.
Влюбилась я первый раз по-настоящему, когда возвращалась домой с первой сессии. Познакомились в поезде. Он учился в московском энергетическом институте. И после первого курса я вышла замуж, родился ребенок, сын. Но не сложилось у нас. Я, наверное, человек такой — если что-то мне не понравится, то терпеть не буду. Хоть и говорят "милые бранятся — только тешатся", я этого не принимаю. Считаю, что отношения между людьми должны строиться на взаимопонимании и на выяснении причин разладов. Выяснили причину, значит, я предъявляю: ты готов это исправить? Если не готов, то лучше расстаться. Поэтому, наверное, я в настоящее время свободна.
— То есть претенденты – пожалуйста?
— Не в этом смысле свободна, просто печати в паспорте нет. Есть в моей жизни человек, с которым мы давно уже вместе. С которым прошли нашу творческую жизнь. Поездили по заграницам, выступали и в коровниках. Можно сказать, что творческая судьба нас связала.
— С ним вы нашли взаимопонимание?
— Да. А до него у меня еще один муж был, дочка родилась в этом браке. Он замечательный человек, очень хороший, я ничего плохого сказать о нем не могу. Но мы с ним полярные. Он вне искусства, и нам очень сложно было найти точки соприкосновения в разговорах, общие темы.
Мы очень спокойно разошлись. И до сих пор остаемся друзьями. Лучше разойтись и остаться нормальными людьми, нежели грешить и ругаться каждый день.
— А как вы ругаетесь? Матом?
— Был такой случай! Мы тогда машину гнали из Финляндии. А под Вяртсиля грейдер прошел, камень на камне. У "Фиата" посадка низкая, вот мы пару раз камни и задели. И так жалко машину стало, ведь я неделю в Финляндии вокруг нее ходила, очень она мне понравилась, а денежек не хватало, а тут ее камнем! И я сама не заметила, как трехэтажным матом выразилась. Но вообще-то я против ненормативной лексики. Папа у меня работал сварщиком и, понятно, мог в разговор крепкое слово вставить. А я, когда поступила в музыкальное училище, сказала: "Папа, мне очень стыдно. Надо избавляться от сорных слов". Надо сказать, что он смог. Придумал слово такое — "еккаваларез". И говорил: "Я, еккаваларез, пошел, еккаваларез..."
— А "Фиат" нормально доехал до Петрозаводска?
— Да. Машина у меня уже старенькая, но как была одна, так и есть. Каждый раз подумываю: может, продать? Взять кредит, новенькую купить, хочется все-таки. Но спущусь в гараж, посмотрю на нее — и жалко становится. Как она без меня, как я без нее буду? Настолько уже привыкла к ней. И заводится она только от женских рук. Дочка Даша сядет за руль, поговорит с ней мягонько, ласково, потому что она у нас девочка, и заведется…
— Людмила, по вашим словам получается, что вы всю жизнь были главой семьи и никому эту лидирующую роль не отдавали?
— Наверное, да. Но с удовольствием отдаю эту роль Валерию Софронову, потому что на самом деле я человек очень тонкий и чувственный, и мне всегда хочется свои тяготы разделить. И по дому, и вот снег идет — надо дорожку чистить…
А на работе 60-70 % всех вопросов взвалил на себя Валерий Софронов. Мы в ансамбле называем его "наш папа", "наш директор". Я еще только подумаю, а он уже сделал. Знакомые руководители мне часто говорят: "Тебе в жизни просто повезло, что у тебя есть Валера!"
— Вы преподаете, вечерами репетиции, выступления. С утра до ночи вы заняты. А ведь у вас большой, хороший дом. Как справляетесь?
— У меня сын и дочь чудные. Я их воспитывала, сразу приучая к взрослой жизни. Даша в 6 лет варила суп из пачек. А в 7 лет уже все готовила. Сын печет пироги. Я порой приходила домой, а стол накрыт: садись ужинать. Я, кстати, человек всеядный и культа из еды никогда не делала.
— У вас под окнами теплица. Огородные дела тоже на детях?
— Нет, это мое. Рождение новых идей у меня происходит только на огороде. Когда я сажаю что-то, земля как будто со мной разговаривает. Я и в теплице с помидорами разговариваю. Говорю им: вы молодцы, какие красивые выросли! Рассказываю им о новой программе, а они меня слушают. И постепенно рождается мысль, там я могу что-то новое придумать. Когда разговариваешь с растениями, они лучше растут. Вот в этом году не родилась картошка, потому что не было времени посадить — в порыве суеты поехали, посадили. А человек все должен делать с любовью, с душой.
Знаете, многие женщины, когда взрослеют, вспоминают прожитое с сожалением. А у меня всегда жизнь была наполнена песней, суетой, детьми, домом…
— Замечательные слова: "когда женщины взрослеют"… А когда это случается?
— После сорока.
— А до этого все еще девчонки?
— Да. Я думаю, и после сорока девчонками остаются, но срабатывает рационализм. Я могла прыгать, веселиться, танцевать, радоваться мелочам. Но я и сейчас могу. Только после сорока начала думать: что сказать, как себя вести. Вроде как надо посолиднее казаться.
Я очень благодарна своей судьбе и Богу, что у меня такая интересная жизнь. Слышу порой, как многие женщины говорят: вот если бы сейчас мне было 20, я бы все по-другому сделала, абсолютно все! А я бы прожила, думаю, абсолютно ту же жизнь. Потому что каждому периоду жизни, каждому мужчине, с которым жила, я благодарна.
