В военном суде Петрозаводского гарнизона закончился громкий процесс по уголовному делу в отношении депутата Петросовета, бывшего зампредседателя Союза участников боевых действий в Чеченской Республике Павла Бородатова. Настал тот день, когда подтвердилось все: и что он никогда не был в Чечне, и что не награждался орденами и медалями, и что из армии уволился раньше срока, предоставив военному начальству фальшивые справки. Человек, сделавший свою политическую карьеру на "чеченском" прошлом, на самом деле банально лгал окружающим.
Некуда бежать
На суде Бородатова посадили в клетку. Его охрану, в том числе от расправы бывших соратников, осуществлял судебный пристав. Бородатов добросовестно отходил на все судебные заседания, ни разу не опоздав. Когда суд только начинался, никто, включая самого Бородатова, не предполагал, что дело закончится реальным сроком лишения свободы. Но доказательства, предоставленные обвинением, были убийственными. Так что оставалось только поражаться цинизму, с которым Павел Юрьевич шагал по жизни.
Скажу честно, я смотрела на него сквозь прутья решетки, как на редкую гремучую змею в зоопарке. С интересом и ужасом. Бородатов проводил в петрозаводских школах уроки мужества и на личном примере объяснял детям, что такое честность и патриотизм. Бородатов встречался с солдатскими матерями, потерявшими сыновей, и вышибал слезу рассказами о своих чеченских буднях. Бородатов писал в листовках о том, что за самоотверженную службу в Чечне награжден медалью "За отвагу". Когда же сел на скамью подсудимых, отказался давать показания. Сам Павел Юрьевич и его мать Галина Мартыновна, вызванная прокурором Звягинцевым (он поддерживал гособвинение), в ходе процесса не произнесли ни слова. А что, собственно, они могли сказать?!
Пеленочки для Ленечки
Бородатова судили по статье 339 части 2 Уголовного кодекса за уклонение от военной службы путем подлога документов. Оказалось, что в армии будущий депутат прослужил всего полгода, с июня 2000-го по январь 2001-го. Служил в штабе боевой части, которая накануне была выведена из Чечни и дислоцировалась в поселке Каменка Ленинградской области. Отвечал за бумажную работу, набивал данные о военнослужащих в компьютер. Говоря по старинке, был писарем. В солдатской казарме жил всего пару дней, потом квартировался при штабе. В декабре 2000 года Бородатов отпросился в отпуск домой, в Петрозаводск, вернувшись из которого представил своему военному начальству копии двух свидетельств – о браке и рождении ребенка, дающих ему право на досрочное увольнение. Согласно этим документам, у Бородатова были жена Виктория и новорожденный сын Леонид. Бумаги рассмотрели, ничего подозрительного не нашли. Бородатова отпустили домой, присвоив звание старшего сержанта.
— Мы не требовали у него подлинников документов, потому что по закону это не обязательно. Да и верили ему на сто процентов! – свидетельствовал на суде один из бывших начальников Бородатова подполковник Тушин. – Мне вообще во все происходящее верится с трудом! Когда он уходил, мы в отделении праздничный стол организовали, женщины наши его малышу подарочки небольшие купили, соски там, игрушки всякие, пеленки. Торжественно вручили военный билет, попрощались…
— Скажите, а доступ к штабной печати у Бородатова был? – спрашивал судья Владимир Николаевич Яценко.
— Вообще-то нет, это не положено. Но когда шел вал документов, начальник штаба мог ему доверить штамповать бумаги.
— А в Чечню вы его отправляли? Он там был, воевал? – спрашивал судья.
— Нет, в Чечню мы его не отправляли. Бородатов призвался позже, после вывода бригады. Он вообще, за исключением отпуска, не покидал пределов части.
— Как вы тогда объясните, что у него в военном билете стоит штамп: 80 дней в Чечне?
— Не знаю.
Ошибочка вышла!
Как выяснилось позже, жены Виктории и сына Ленечки у Павла Бородатова не было. Во всяком случае, обнаружить их следы прокуратуре не удалось, хотя запрашивались и родильные дома, и органы ЗАГС, причем не только в Карелии, но и в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Регистрация брака и сына нигде не производилась.
Об их отсутствии в свое время проговорился сам Бородатов. Когда в декабре 2005 года его вызвали в Петрозаводский военкомат, чтобы провести перерегистрацию как участника боевых действий, Павел Юрьевич заявил, что в учетную карточку закралась ошибка, — никакой жены Виктории у него нет и сына тоже, а уволился он раньше срока, потому что за матерью больной должен был ухаживать. Бородатов не знал, что разговор с сотрудником военкомата записывался на пленку, — в отношении мнимого "чеченца" уже проводилась проверка.
Всего на суде выступило около десятка свидетелей (в основном это были сотрудники Петрозаводского военкомата и военные из той части, где служил Бородатов), и все они так или иначе подтвердили то, что доказывала прокуратура. Свидетельствовали против Бородатова и документы. В одном из них, например, официально сообщается, что Павел Юрьевич не получал денежное довольствие, как военнослужащие, бывшие в командировке в Чечне. В другом подтверждается, что он никогда не награждался за свою штабную работу.
Интим не предлагать
Прокурор Звягинцев попросил для Бородатова четыре года тюрьмы. Адвокат Козаков сказал, что подсудимый не виновен. Во-первых, от военной службы в полном объеме он не уклонялся: все-таки сколько-то прослужил и, если понадобится, еще сходит в армию, например, на военные сборы. Во-вторых, свидетельства о браке и рождении ребенка он не подделывал. Просто сейчас, когда у Бородатова уже есть другая жена, он не хочет раскрывать всех подробностей своей прошлой интимной жизни.
Не признал вины и сам Бородатов. Молчавший на протяжении всего процесса, в последнем слове он заявил, что преступление, в котором его обвиняют, не совершал. А если к нему есть какие-то претензии, то он действительно готов сходить в армию, чтобы дослужить положенный срок.
Любопытно, что на суде у Бородатова был еще и общественный защитник. В этой незавидной роли согласился выступить Николай Трофимович Прокопец, известный тележурналист, коллега подсудимого по городскому депутатскому корпусу. Он просил судью "объективно" отнестись к Бородатову и учесть его "большую общественную значимость". Прокопец заступался за Бородатова как за депутата, говорил о его активности, обязательности, трудолюбии. Впрочем, как оказалось, все это мало подействовало на суд. Слишком циничными выглядели действия Бородатова.
"Ладно бы просто подделал документы, это я еще могу понять, — говорил Даниил Гвоздев, бывший товарищ Бородатова по Союзу участников боевых действий в Чечне (из этой организации Павла Юрьевича исключили за неэтичное поведение). – Но делать себе на этом карьеру, на горе несчастных матерей, потерявших сыновей в Чечне! Этому не может быть оправдания!"
Из зала суда Бородатова вывели в наручниках. Сопровождавшие его охранники сказали, что повезут в изолятор временного содержания. Друг Бородатова депутат Еремеев попросил оставить осужденному мобильник. Не разрешили. Адвокат сказал, что, скорее всего, будет обжаловать решение суда в высших инстанциях. Сам Павел Юрьевич пребывал в состоянии шока. Не ожидал...
P.S. Эта судимость стала второй в биографии Павла Бородатова. Ранее он осуждался за кражу, но, поскольку времени с тех пор прошло много (судимость считается погашенной), суд не принимал этот факт во внимание.
Кстати, сейчас в Петрозаводском городском суде рассматривается еще одно дело депутата Бородатова. Иск против него подал председатель Союза участников боевых действий в Чечне Даниил Гвоздев. По информации Гвоздева, Павел Бородатов подделал его подпись под ходатайством о присвоении звания "Лауреат года города Петрозаводска". В настоящее время судебный процесс находится на стадии проведения экспертизы.
Еще до решения судов Павел Бородатов был исключен из рядов "Единой России" за дискредитацию партийных рядов неэтичным поведением.
