В свое время Антон Миронов бил себя кулаком в грудь со словами: "Заниматься журналистикой? Мне?! Да никогда в жизни!". Сегодня это человек, известный жителям города именно как журналист, несмотря на то, что за свою жизнь он перепробовал множество профессий. Но сначала газета, потом телевидение, а в конечном итоге – радио оставили самый заметный след в его жизни. "У микрофона Антон Миронов" – помните? Вот это он и есть!
Распоследний горожанин
– Первые деньги я заработал после четвертого класса, – рассказывает Антон. – Куда только родители не ссылали меня в детстве! И в лагеря, и на юг, и несколько раз в деревню, где летом я жил с бабушкой и дедушкой. Там у нас была не просто дача, а настоящий деревенский дом на берегу реки. Там, в этой деревне, я и получил свои первые деньги.
Ну что можно в деревне делать? Две недели покупаешься, две недели передерешься со всеми, а потом все надоедает. За это время перезнакомишься со всеми местными, узнаешь, как и чем они живут. Можно сказать, деревенские меня и сманили.
Они где-то пасли коров и получали за это деньги. Понятно, мне захотелось тоже. Старший договорился, и мы стали пасти их вместе.
Нас было трое. Коров – пятьдесят, примерно по пятнадцать на брата. Быков в стаде не было, поэтому все обходилось относительно спокойно. Нам только нужно было следить, чтобы коровы не убежали куда-нибудь в лес.
Конечно, был кнут. Мне его сделал кто-то из местных. Щелкать научился почти сразу. Это всего лишь вопрос тренировки. Даже если самому распоследнему горожанину дать хороший кнут, с деревянной ручкой и хорошо сплетенный, то он научится им щелкать за сутки.
Я впервые ощутил, что значит свои собственные деньги! Мои, и все тут – на них никто не претендует. Какой-то элемент свободы – не дергаю маму за руку, мол, купи-купи, а покупаю сам. Я даже не помню, сколько именно заплатили. Помню, давали два раза, значит, работали две недели. А сумма стерлась из памяти. Наверное, рублей двадцать было.
Что покупал? Мы на лодках ходили к обкомовским дачам. По дороге было не пройти: охранялось, а на лодке как раз. Там мы покупали таллиннские жвачки. В Петрозаводске тогда было ничего не достать, а там было, видно, по спецснабжению. Но даже те жвачки казались ужасными, наверное потому, что были советскими.
Земляные работы
У нашей сороковой школы был договор с совхозом под Лахденпохьей. Каждое лето тридцатка активистов ездила туда на работы и получала хорошие деньги. Это называлось "трудовой лагерь". И было круче, чем пионерский, там были все свои. Твои воспитатели – твои же учителя. Когда я туда попал, мы пололи турнепс. Тогда за месяц семиклассник Антон Миронов заработал сто рублей! Сумасшедшие были деньги! На что потратил? Часть денег на пепси-колу! Да! Деревня находилась в зоне пограничного снабжении от Питера, поэтому там было пепси. В Петрозаводске не было, а в деревне на двести человек – было!
Вернулся, купил себе еще пять аудиокассет BASF. Родители как раз подарили магнитофон "МАЯК", так я назаписывал группы "Кино", "ДДТ" и так далее.
Мы еще ездили туда по осени на картошку. Работали в три бригады и получали действительно сдельно. Никакой уравниловки не было – самый настоящий капиталистический подход, несмотря на политику развитого социализма.
Это была хорошая жизненная школа для многих. Мы ведь сами там себе готовили, стирали, кололи дрова. Мне как человеку, знакомому с деревней, трудно не было, а вот для многих городских ребят такая самостоятельная жизнь была испытанием.
Вещи, которые потом покупал, не запомнились. Памятна сама возможность заработать. Сам факт, что твое действие оценено, причем оценено по-взрослому.
Лагерный папа
После первого курса университета я отправился в детский лагерь. Там детдомовских была половина. И у меня двадцать пять из тридцати. Трудные ребята: второй-третий классы. А тебе только восемнадцать лет, ты еще максималист, и вдруг оказываешься в такой ситуации. На тебя постоянно смотрит множество детских глаз, и все эти дети непростые, на глазах у одной девочки, например, отец зарубил мать топором. Ты с ними находишься все время, и где-то через неделю половина зовет тебя "папой". А когда уезжаешь – рыдают всем отрядом.
Не знаю, как я тогда это переносил! Сейчас, в тридцать пять, наверное, было бы сложнее. Захотелось бы усыновить всех. А они были диковатые. Видели, что к другим детям родители приезжают. Им этого, естественно, тоже хотелось. Одни озлоблялись, начинали воровать, драться со всеми. Другие обижались, убегали в лес. Но ведь если они дерутся – так до потери сознания. Уходят в лес – так пока не упадут от усталости.
У меня было с ними столько забот, что даже не оставалось времени на какие-то романтические истории. Влюбилась, правда, в меня одна девятиклассница, но меня ждала любовь в Петрозаводске, а я тогда был совсем не ветреный молодой человек.
Бродский и бультерьер
А потом кем я только не работал! И барменом, и ресторанным фотографом, и даже год учителем русского языка и литературы в школе!
В начале девяностых цифрового фото еще не было, да и пленочные "мыльницы" были не у всех. Забавная работа была – ресторанный фотограф. То есть сидишь в кабаке, фотографируешь вечеринки, никуда не ездишь. Потом сам проявляешь, печатаешь, отдаешь клиентам. Еще я двадцать пять процентов прибыли отдавал. Крыше. Это такие бритоголовые ребята, которые приходили и говорили что-то вроде: "Ну че, Антоха, нормально все? Ты это, если че!". Но зато остальной выручки мне хватало и на пиво, и на такси, и с девочками погулять. Но надоело это все.
Год проработал учителем русского. На второй месяц понял, что я не педагог и при первой же возможности надо валить из школы. Но пусть я был плохим филологом и преподавателем, все-таки я оставил светлый след в душах учеников. Помню, прихожу как-то на урок, а три девочки стоят и рыдают. Что случилось? Говорят, мол, Бродский умер. Ни фига себе, думаю! Они три месяца назад о Бродском не знали ни слова! А тут так вчитались! Это притом, что Бродского я давал вне школьной программы.
Барменом я работал все в те же лихие девяностые. Сейчас у многих воспоминания уже размылись, особенно благодаря фильмам типа "Бригады" и "Жмурок", но я хорошо помню то время. Стоишь ты, например, за стойкой, к тебе подходит здоровенный бугай и бросает за стойку бультерьера. Сначала хряпнет его хорошо мордой об стойку, чтобы позлить, тот сидит потом, в себя приходит. А детина еще показывает на полку за собакой и говорит, мол, принеси-ка водки. "Собачку-то уберите", – говорю, на что слышу в ответ: "Ты хочешь меня обидеть?".
Говорят, большие деньги создают большие проблемы. Ничего подобного! Откуда мы знаем? Что, у кого-то из нас были большие деньги? Это отмазка для бедных. Деньги сами по себе, конечно, никого счастливым не делают, но, когда они есть, это же здорово! Если ты можешь заработать где-то еще, то почему бы и нет?
