– Азуз Норбер, 1976 года рождения, – едва зайдя, отчеканивает житель Парижа. За полгода пребывания в карельской тюрьме эти слова стали для него вполне привычными. Три года назад, отправившись в пешее путешествие из Франции, Азуз и представить себе не мог, что придется читать Чехова в тюремном застенке.
Пешком за смыслом жизни
Как рассказывает Азуз, он покинул родину в мае 2006 года. К путешествию заранее не готовился, идея была спонтанной.
– Я с детства хотел посмотреть другие страны, – повествует Азуз на русском.– И вот пришло время увидеть.
Взял старую палатку, минимум вещей, флейту – и в путь. Странствовал по Европе без забот и печали. Ночевал в лесу, нисколько не опасаясь диких зверей. По словам путешественника, "в Европе нет больших лесов", поэтому и волноваться не о чем. На жизнь Азуз зарабатывал уличной игрой на флейте. Когда парижанина спрашиваешь про трудности, с которыми пришлось столкнуться, он отрицательно качает головой и улыбается:
– Нет, я свободно перемещался, без забот.
По словам иностранца, он пошел скитаться по свету, чтобы найти смысл жизни и получить ответы на интересующие его вопросы бытия.
В Париже Азуз восемь лет трудился пекарем в булочной. Говорит, работу свою любил, но однажды просто сдал ключи и ушел, не объяснив причину увольнения. Задумав путешествие, Норбер не стал советоваться с родителями. Иногда он писал им из своего необычного вояжа. По словам Азуза, на родине он вел замкнутый образ жизни, мало общался с людьми. Поэтому многолюдье российской тюрьмы стало для француза настоящим испытанием.
Первым же удивлением от России стала встреча на границе. Азуз, не таясь, шел по карельскому лесу, и был задержан пограничниками. Оказывается, избалованный Шенгеном путник ничего не знал о необходимости визы.
Чехов от депрессии
По словам Азуза, он не направлялся в какую-то конкретную страну. Норбер просто шел, решая по пути, куда отправиться. Думал про Тибет, но не было никакой гарантии, что он не изменил бы курс. Россия также очень интересовала француза, особенно Санкт-Петербург.
– Это город со специфичной историей, – говорит Азуз. – Это мне нравилось.
Еще учась в школе, Азуз изучал русский язык, интересовался русской историей. Но абсолютно ничего не знал о русской действительности. И на русском не говорил десять лет. В тюрьме же подналег на русский и русскую классику. В знании языка иностранец очень преуспел. Только матерные слова не запоминает, потому что не любит ругаться. Во время беседы Азуз почти все время говорил на понятном русском, хотя рядом сидел переводчик.
– Это очень нехарактерно для иностранцев, – утверждает студентка иняза КГПУ Юлия Сысоева. – Им обычно только дай волю, сразу начинают говорить на своем родном языке.
В камере Азуз читает Чехова. Понимает смутно, но все равно продолжает читать. Говорит, чтение помогает ему справиться с депрессией.
Исхудавший, бледный, в рваном, замызганном свитере – сейчас в нем трудно распознать французского пекаря. Но, что удивительно, в Норбере нет ни капли арестантской угрюмости, и о своих российских приключениях он рассказывает с улыбкой. Не жалуется на тюрьму.
– Я не люблю тюрьму, но я не хочу плакать, – говорит Азуз.
Француз уедет, флейта останется
Недавно состоялся суд по делу нарушителя границы. Француза освободили от уголовной ответственности. Его приговорили к штрафу в две тысячи рублей и депортации на родину. Сейчас Азуз ждет отправки домой. Во Франции собирается снова устроиться на работу, наладить жизнь. Говорит, что нашел в путешествии те ответы, за которыми ходил. Правда, делиться сокровенными знаниями не пожелал.
Новую жизнь Азуз собирается начинать без флейты. Намеренно не хочет ее брать с собой.
– Надеюсь, она будет кому-то полезной.
На все вопросы о будущих путешествиях Норбер лишь пожимает плечами. Сейчас он думает только о доме. Хотя о своем рискованном приключении ничуть не жалеет. Хочет потом снова побывать в России, уже легально. Однако, по российским законам, сделать это в ближайшие 5 лет ему не удастся.
Домой Азуз поедет через город своей мечты, Санкт-Петербург. Правда, увидит его лишь через окно автомобиля по дороге в аэропорт.
– Когда я учил русский язык, для меня Россия была красивой и хорошей страной, и сейчас я не изменил своего мнения, – говорит парижанин.
