Иван Сидоров так и не признал себя виновным в преступлении, расплачиваться за которое будет всю свою жизнь. Он странно вел себя на суде: отстраненно слушал показания людей, обращая внимание лишь на то, что к делу не имело никакого отношения, хихикал и не пытался произвести на судью хорошее впечатление. Тем не менее, по заверениям эксперта, Иван – психически здоровый человек. Хотя и алкоголик. Он, кажется, вовсе не переживает из-за того, что случилось с его родными.
Осенью 2007 года у Ивана Сидорова (ему тогда было 26 лет) в огне на съемной квартире в Беломорске погибли единственные родные люди – мама и сестра. Пожар унес жизни еще трех человек: отца сожительницы Сидорова, законного мужа сожительницы Сидорова и женщины, которая жила с мужем сожительницы Сидорова. В поджоге обвинили Ивана.
На суде Ваня рассказал, что в день трагедии действительно был в гостях у мамы и сестры, искал у них свою сожительницу Наталью. Когда пришел, дверь была открыта, люди в квартире выпивали. Он поинтересовался, по какому поводу праздник. Оказалось, кто-то сумел устроиться на работу – отмечали столь знаменательное событие. Предложили выпить и Ивану. Подсудимый уверяет, что отказался. Потом он сходил с сестрой за выпивкой и к знакомому, чтобы прикурить сигарету. В квартиру родственников заглянул еще разок – забрать ключи от своей квартиры. Когда начался пожар, по словам Сидорова, он мирно спал у себя дома. Кто-то ночью приходил к нему, видимо, чтобы рассказать о случившемся, но он "гонца" в квартиру не пустил. О трагедии узнал только утром от сотрудников милиции.
– Меня забрали на опознание, – говорит Сидоров. – Я опознал.
Адвокат пытался выдавить из подсудимого слова скорби. Ваня, похоже, так и не понял, чего от него хотят, но на вопрос о душевных переживаниях кивнул.
"Где пиво?"
Рассказ Ивана в суде значительно разнился с показаниями, данными в ходе следствия. Сидоров сказал, что его заставили написать явку с повинной. Как? Вот этого он объяснить не может.
На следствии Сидоров говорил, что в гостях у мамы разодрался с законным мужем своей сожительницы, после чего вместе с Натальей ушел домой спать. Но ночью проснулся и вспомнил, что забыл в гостях свою бутылку пива, и решил вернуться. Вернулся, спросил: "Где пиво?" Ему ответили: "Не твое дело!" – и выгнали. Ваня решил проучить обидчиков: вышел из квартиры, спустился на первый этаж, собрал мусор и развел костер.
"Я не хотел, чтобы кто-нибудь погиб", – написал мужчина в явке с повинной.
Однако один из свидетелей вспомнил, что за неделю до пожара Ваня уже пытался поджечь квартиру родственников. Тогда он устроил костер из тряпок прямо в комнате, где спала мама.
– Такого не было! – возмутился Иван. – Это не я костер разводил. Просто света не было и произошло возгорание.
Собака соседа
О Ване некому было сказать добрых слов. Близких родственников у него не осталось. Круг общения ограничивался пьющими и судимыми людьми. Сосед, чья квартира также сгорела в тот злополучный вечер, поведал суду, что не раз вызывал милицию в квартиру сестры и матери Сидорова, что постоянные ссоры и пьянки в этой семье мешали нормально жить. После пожара мужчине с гражданской женой, племянником и тремя несовершеннолетними детьми пришлось искать новую крышу над головой. Неприязненное отношение к Ивану, говорит свидетель, у него возникло задолго до пожара. Подсудимый возмутился:
– Откуда неприязненное отношение?
– Хочешь, так я скажу, – резко отреагировал мужчина и обратился к суду: – Сидоров зарезал и съел мою собаку.
– Вы, вообще, что такое рассказываете?! – хихикнул Сидоров.
– Собака сидела у сарая и тебе не мешала. Вы хотели выпить, но у вас не было денег, и тогда вы решили на собаке отыграться.
Мужчины собирались продолжить спор, но судья не позволила:
– Это не имеет отношения к делу.
Ивана Сидорова приговорили к пожизненному заключению.
Самый страшный пожар
Буквально через несколько дней после процесса Сидорова в Верховном суде Карелии начался суд по делу еще одного поджигателя. На этот раз – жителя Кондопоги. По версии следствия, подсудимый виновен в пожаре, происшедшем аж 7 лет назад. На пепелище тогда нашли тела семерых человек: двух женщин и пятерых малолетних детей, младшему из которых не было и года.
Долгое время преступление оставалось нераскрытым. В феврале прошлого года стражи порядка задержали некоего Александра Махова. Его подозревали в сексуальном насилии над детьми. В ходе беседы выяснилось, что самый страшный пожар в истории Карелии – тоже его рук дело. Александр сам признался следователю. Говорил о том, как тяжело ему было столько лет скрывать правду, что стал нервничать и плохо спать по ночам. В день пожара, по словам Александра, он пришел в гости к своей девушке, они выпили и поругались.
– Она такие слова говорила, что нельзя было выдержать, – рассказал мужчина на следствии. – Рядом стоял стол. На столе лежал нож. Когда она повернулась ко мне спиной, я ударил ее пару раз ножом. Она упала.
Потом, по словам Махова, вышла мать девушки и, увидев дочь на полу, накинулась на него. Завязалась борьба. Александр повалил женщину на пол и, схватив провод, начал душить.
– Я понял, что если не я ее, то она меня убьет за дочь, – вспоминал Махов. – Мне пришлось защищаться.
Расправившись с женщинами, Александр подпер дверь, облил дом соляркой и поджег его.
Так он говорил на следствии. В суде мужчина полностью изменил свои показания.
Сокамерники запугали?
– Насчет поджога я себя оговорил, – уверяет теперь Александр Махов. Зачем? Подсудимый говорит, что во всем виноваты сокамерники, которые рассказали ему, какая судьба ожидает в тюрьме осужденного по 132 статье, за "насильственные действия сексуального характера" (по эпизодам насилия судебные заседания проходят в закрытом режиме. – Прим.авт.), и посоветовали договориться со следователем, чтобы по этой статье страж порядка дело закрыл, а Махов бы взамен взял на себя какое-нибудь убийство.
Так, по словам подсудимого, и получилось. Он якобы признался в поджоге, которого не совершал. А вообще очень хорошо относился и к своей девушке, с которой хотел вместе жить, и к ее ребенку, братьям и сестрам:
– Я иногда брал молоко для них, для маленьких детей. Видно было, как они бедно живут.
С возлюбленной, говорит, жили мирно, ссорились только по мелочам.
– Рукоприкладством не занимались? – уточнила гособвинитель.
– Вот этого никогда не делал.
– Как вы отреагировали на смерть вашей девушки?
– Ну как я мог отреагировать? Конечно, был в шоке.
Во время пожара, говорит теперь подсудимый, он был дома и мирно спал. Если суд ему не поверит, Александр рискует отправиться за решетку на тот же срок, что Иван Сидоров – навсегда!
