Студентам Карельской государственной педагогической академии повезло: их ректор – необычайно интересный человек с массой увлечений. Кандидат географических наук, доцент Сергей Гриппа может часами интересно рассказывать о загадках природы – не зря он всю жизнь и посвятил их изучению. Человек необычайно занятой, он все-таки выкроил в своем расписании время для беседы с "Карельской Губернiей".
Игры чиновников
– Сергей Павлович, для начала поговорим о работе. Как бывший Карельский педагогический университет привыкает к новому статусу?
– Переименование университета в академию пока не сказалось на нас положительно или отрицательно. Сразу вспомнилось время, когда наш тогда еще институт переименовывали в университет. Раньше не было четких критериев, по которым можно менять имя учебного заведения. И сейчас многое непонятно вузовскому сообществу. Например, почему отдельные показатели или какие-то проценты определяют статус учебного заведения? Мало учитываются другие параметры: научные достижения вуза, его значение для региона, многолетний опыт... Это лишь "игры" чиновников от образования. Не всегда и наши зарубежные коллеги понимают, что такое академия или институт. Какие знания и квалификацию получают в университетах, для них ясно. А вот статус института или академии для них – нечто размытое.
– Так из-за чего же был изменен статус учебного заведения?
– Статус вуза соахраняется, изменили только вид - на какдемию. Просто не хватает групп специальностей. У нас психолого-педагогическая подготовка. Широкого спектра университетских специальностей никогда и не было. Плюс не хватило по количеству докторов наук, профессоров…
Конечно, студенты перемены восприняли неоднозначно – как же так, мы поступали в университет, а получим диплом академии?! Но мы все разъясняем. Мы вообще открыты для молодежи. Работает студенческий актив. Каждый может обратиться ко мне с вопросом. Могут поинтересоваться, почему, например, воды в стояке общежития нет. Или почему до сих пор не сочинили собственный гимн? Гимн академии, кстати, в проекте. А пока студенты логотип нашей альма-матер разработали. Студент кафедры изобразительных искусств защитил по этой теме дипломную работу.
Без атласа – никуда!
– А каким студентом были вы?
– Наверное, хорошим. "Тройки" в зачетке были, но только по таким предметам, как, к примеру, "История партии". Ну зачем нам, географам, было знать, когда у них там очередной съезд или пленум состоялся? Мы ездили на полевые практики, природу постигали. Любовь к географии появилась очень рано. Я ни одной книги без атласа не читал. Вот открою "Робинзона Крузо" – все острова по широте и долготе сверю! У меня мама – географ, всю жизнь в школе проработала. В детстве часто с ней и ее школьным коллективом ходил в походы. Чтобы не скучал, мне выдавали бумагу, карандаши – съемку местности делать. В пятом классе уже знал, что такое азимут, условные знаки.
– То есть в выборе профессии не сомневались?
– Нет. Но шел я на географа, а не на учителя. На педагогической практике только стал воспринимать себя учителем. Попали в Лоухскую школу – там наконец-то понял, что такое учительский труд. За три месяца мы прочитали весь курс для школы. Дети нас полюбили – мы на каждом уроке старались им что-то интересное рассказать.
– Наверняка знаете о природе то, что другим никогда не откроется…
– А как же! Вот, к примеру, уровень воды в Онежском озере сейчас ниже, чем в 20-е годы XIX века. Все о местности скажу по тому, как трава лежит, где мох содран. В лесу никогда не заблужусь. Будто компас у меня в голове – никакого навигатора новомодного не надо. Мой совет: если заплутал – отдохни. Посиди, поразмышляй – обязательно верный путь выберешь. Однажды с дочерью вглубь леса зашли, не знаем, куда дальше идти. Я было замешкался, а она мне: "Пап, ну не верю я, что ты да путь не знаешь! Хватит!"
Я и жену свою благодаря любви к природе встретил. Она моей однокурсницей была, за одной партой с ней сидели. Потом много походов со мной прошла – боевые качества у нее что надо! Ухаживал ли я за ней в пути? Да! В походных условиях это делать, конечно, сложнее. Но рюкзак ей разгружал, чтобы не так тяжело нести было (смеется).
– Многие не понимают походной романтики.
– Для того чтобы ее понять, нужно быть человеком особого склада. Я в то время в турклуб "Скифы" ходил. Думаете, у нас в компании никто за все время не отсеялся? Достаточно было таких, кто не выдерживал, уходил. Или вдруг открывался с нехорошей стороны – в трудных условиях все становятся настоящими, ничего не утаить. Сразу видно – с кем в разведку пойдешь, а с кем – нет. Ходили мы в такое место, Ветреный Пояс называется – там самая теплая погода была минус 25 градусов. Такое не каждый выдержит. Но главное – хорошие люди рядом, добродушные. Мы друг над другом подшучивали: в последний момент при сборах в общежитии подкладывали кому-нибудь в рюкзак утюг. А он на привале только его и находил. А утюг-то свой – не выкинешь! Зато не унывали.
Что будет?
– У вас большая коллекция минералов. Как заинтересовались камнем?
– Еще в студенческие годы подрабатывал после учебы в лаборатории природного камня Карельского филиала академии наук. Шлифовал минералы и горные породы, готовил их для опытов. Теперь некоторые из них у меня дома. Есть, например, образцы, содержащие панцири рыб, которые жили еще в девонский период! Также на дне наших водоемов нашлись и раковины древних моллюсков – оказывается, все совсем рядом с нами! Коллекция минералов и горных пород достаточно большая.
Дендрохронология – вот главный мой научный интерес. Это раздел географии, позволяющий по годичным кольцам дерева определить его возраст. По ним же можно рассказать и о природных условиях за все те годы, в течение которых дерево росло. Мелкие и частые кольца – плохой климат был, температура и влажность колебались. Широкие – были благоприятные условия.
Благодаря дендрохронологическим исследованиям нам с коллегами удалось доказать место прохождения "Осударевой дороги". Тогда, в 1702 году, в дебрях Выгозерского края прорубили просеку, проложили дорогу. Специально построили настилы – гати, по ним прошли войска и свита, а с ними и Петр I. Мы определили возраст этих гатей и установили, что великий стратегический путь лежал именно там. Или вот на восточном берегу Онежского озера нашлась избушка – её со временем засыпало землей, а на развалившихся останках выросло дерево. Оно-то нам и "рассказало", что за возраст у домика: "старичку" уже было больше трех веков.
– Хорошо, Сергей Павлович. О прошлом вы рассказываете – заслушаешься. А о будущем что-нибудь знаете? К примеру, как думаете, так уж страшно глобальное потепление, как его малюют?
– Я не верю в глобальное потепление в том виде, в котором его сейчас все представляют. Оно нас ждет, но это будет лишь частичное изменение климата, секторное. В разных регионах все строго индивидуально, и кричать, что вся планета гибнет – неверно. В Западной Европе температура и влажность в ближайшие тридцать лет повысятся, а в районе Берингова моря все будет наоборот. Все связано с естественными колебаниями атмосферных процессов, с влиянием космоса.
Причин изменения климата много, и не во всем вина человека. Поэтому в будущем "разбалансировка" биосферы все же возможна. Но до конца света нам далеко. А вот с будущим географии как науки – сложнее. Жалко, что не так уж сейчас и много ребят, желающих получить настоящую, достойную профессию. Мой нынешний аспирант напоминает меня в молодости – такой же увлекающийся, "болеющий" геологией и географией. Таких немного. Однако думаю, что нынешняя молодежь науку не забросит.
