Армас Мишин – человек для Карелии легендарный. Достаточно сказать, что он является одним из авторов гимна республики. Поэт, ученый, переводчик "Калевалы" давно занял свое место в культуре нашего края. Недавно Армас Мишин отпраздновал свое семидесятилетие – отличный повод для того, чтобы встретиться и поговорить по душам.
С идеологией не дружил
– Кто вы в первую очередь – поэт, ученый или переводчик?
– Стихи я начал писать еще ребенком и даже бегал по редакциям, пытаясь их опубликовать. Но тогда меня не печатали. Потом, уже учась в педагогическом училище, я снова стал посылать стихи в газету. Помнится, даже писал стихотворные репортажи!
– Наверное, у каждого автора есть своего рода наставник. На кого равнялись вы в начале пути?
– "Наставников" было много, чуть ли не вся русская классика – от Пушкина до Фета и дальше. Но, конечно, нельзя и Твардовского обойти.
– В вашей биографической справке написано, что вы – кандидат филологических наук...
– Я окончил аспирантуру Института языка, литературы и истории Карельского филиала Академии наук. После остался в институте, изучал шведоязычную литературу Финляндии. Сейчас времени прошло много, говорить на шведском вряд ли смогу. Но вообще в аспирантуру я поступал, чтобы изучать финский.
– А как заинтересовались эпосом "Калевала"?
– Первый раз прочел ее перед поступлением в аспирантуру. И сразу сказал своему руководителю: все, что у нас в республике говорится о "Калевале", – в принципе неправильно. "Калевалу" называли карельским народным эпосом. Между тем я увидел, что "Калевала" – в первую очередь авторское произведение Элиаса Леннрота.
– Вы были первым, кто высказал эту мысль?
– В России – да. В течение нескольких месяцев я всюду заявлял об авторском стиле "Калевалы", и мне в конце концов просто запретили высказывать эту идею. Даже мои газетные материалы про Леннрота не публиковали. Научные разработки шли вразрез с идеологией…
– Переводчики великих эпосов остаются в истории литературы. Достаточно вспомнить хотя бы переводчика "Илиады" Николая Гнедича. Как вы решились взяться за этот титанический труд – перевод "Калевалы"?
– Уже существовавший перевод Бельского меня не устраивал – он считал "Калевалу" героической поэмой, но в ней есть также много лирических моментов. Я с большим пиететом отношусь к существовавшему переводу, но... Пришлось сделать свой. Специалисты называют его неплохим, вышло уже несколько изданий "Калевалы" в моем переводе.
Мышь превратилась в Мишу
– Говорят, существует какое-то недопонимание с нашими соседями по поводу вашей национальности…
– Я финн, но доказать этого не могу, хотя отец мой – финн и мать – финка. История хитрая. На самом деле наша фамилия – Хиери, по-фински – "мышь". В тридцатые годы, чтобы уберечь мою семью от репрессий, в паспортном столе фамилию перевели на русский и получилось Мышин. Моя мать, будучи финкой, не могла произнести ее правильно, и в свидетельстве о рождении записали Мишин. С именем тоже была путаница – меня называли Аликом и даже Олегом. Одно время в школьных документах я был Олегом Мишиным.
И вот теперь не могу никого убедить в том, что я – финн. Хотя на самом деле, когда встает вопрос о национальности, я часто шучу: мать моя Мария, а отец – Иосиф…
– К слову, о религии…
– Мать у меня была лютеранкой, но я себя ни к одной конфессии не отношу. Не могу сказать, что я верю в Бога – я Бога боюсь. Что-то такое есть, что заставляет человека жить по тем же принципам, что и другие люди.
– Не каждого юбиляра поздравляет губернатор. Вы помните момент, когда к вам пришла слава?
– В 1963 году в Москве проходило совещание молодых писателей. И Союз писателей меня туда отправил. В те годы я познакомился со столькими поэтами… Твардовский выступал перед нами, и глаза его блестели, как у очень молодого человека. Как раз в тот период одно из моих стихотворений было напечатано в газете "Правда" – вы понимаете, что это означало!
– Как вы стали одним из авторов гимна Карелии?
– Был объявлен конкурс, и я сначала состоял в его комиссии. Приходили тексты, музыка, и что-то нас не устраивало. Тогда я решил выйти из комиссии и сам вместе с Иваном Костиным начал писать гимн. Музыку сочинил Александр Белобородов. Создание гимна – совсем не то, что написание обычного стихотворения. Там важны точный расчет, знание определенных правил. К тому же песен я до этого не писал. После, впрочем, тоже. А вот другие композиторы на мои произведения музыку создавали…
– Есть мнение, что в России художник обязан быть нищим. Так ли это?
– Я всегда где-то работал – или в институте, или в школе, сейчас тружусь в журнале. Но вообще издание поэтических сборников в советские годы приносило неплохой доход. Каждая строка оценивалась и стоила до шестнадцати рублей! Когда издали мою первую книгу, я купил и костюм себе, и ботинки, и жене кое-что...
Сейчас, конечно, сложнее. Если бы не работа в журнале, пенсии бы явно не хватало.
Обиженные поэты
– У вас есть дети?
– Сын – врач, живет в Турку. Кстати, я в юности мечтал стать врачом. Из Шалы приехал в Петрозаводск поступать в медицинское училище. Сдал документы, они посмотрели и сказали: вам не надо сюда поступать. Я говорю: а почему? Они: ну что вы будете фельдшером, разве вам это надо? Отвечаю: я же на это иду! Буду дальше учиться... А приемная комиссия гнет свою линию – нет, не надо к нам поступать. У вас оценки хорошие, идите лучше в педагогическое училище. Ну что же, я пошел в педучилище, сдал экзамены. А там говорят: у нас для вас общежития нет. Вы живете в Шале, вам ближе в Пудож ехать, там тоже есть училище. Я со слезами на глазах уехал. И только в последние годы я стал выяснять, в чем же дело. Оказывается, нельзя было финнам в те годы врачами становиться! Нельзя было жить в больших городах! В паспорте стояли кое-какие цифры, и знающие люди их видели...
– Вы бы хотели, чтобы ваши произведения изучали в школе?
– В пределах Карелии почему бы и не изучать? И не меня одного, поэтов у нас много.
– Не смущает, что уже сегодня в школе не хватает времени на Шекспира и Сервантеса? А то у нас много стали говорить о необходимости продвигать местных авторов... Кстати, "Калевалу" в школе тоже "проходят", а не изучают.
– Не вижу никакого противоречия. С местными авторами знакомиться надо, потому что они часто выходят на российский уровень. Белов, Распутин – можно назвать десятки писателей, которые жили в провинции и которых в конце концов заметили. Вообще, не надо делить литературу на периферийную и центральную. В столице живет множество людей – их не назовешь талантливыми, но их почему-то знают и публикуют. А про авторов из провинции не слышно. Это же обижает, в конце концов!
Не думаю, что местная литература вытесняет из школьной программы Шекспира. Все зависит от системы преподавания. Значит, в школе что-то не в порядке.
Дружба с властью
– Некоторые писатели так и не смогли пересесть за компьютер. А вы?
– Тоже не смог. Всегда пишу от руки, хотя и понимаю, что на компьютере работать гораздо удобнее.
– Как относитесь к современной литературе? Что выбираете на книжных прилавках?
– Сейчас часто продвигают какую-то белиберду, массовое чтиво, забывая про больших писателей. Для меня Маркес, написавший "Сто лет одиночества", важнее многих и многих модных авторов. Если произведение начинается с матерщины, я его читать не буду, даже если среди этой матерщины проскальзывает какая-то правда. Хотя, конечно, и среди современных книг встречаются достойные.
– Что вы последнее читали?
– Сейчас почти каждый вечер читаю по одному рассказу Чехова. "Дама с собачкой" – какой блестящий, совершенный текст!
– Среди российских интеллигентов модно не дружить с властью. А вы дружите?
– Однажды меня пригласили в обком и предложили стать председателем Союза писателей Карелии. Но было одно условие: вступить в Коммунистическую партию. Я отказался. Мне дали неделю на раздумья, и я не изменил своего решения. Но вообще я к власти отношусь лояльно. Не хочу критиковать, когда не знаю – за что именно. Я, например, вижу, что в Карелии отвратительные дороги. В Финляндии хорошие, у нас плохие. Я об этом могу сказать. Но не более.
– Вот писатель Марат Тарасов защищает права детей. А вы чьи-нибудь права защищаете?
– Ну как сказать... Несколько книг было издано с моей помощью.
– Вы ведь еще и с театром сотрудничаете...
– Ну да, в Национальном театре идет спектакль "Творение мира" – первые две песни "Калевалы" в моем переводе. Многие актеры являются моими друзьями.
– Что ж, спасибо за беседу...
– Знаете, как бывает – скажешь что-нибудь, а дома мучаешься: можно было бы сказать еще лучше... Вот и у меня сейчас так.
