Александра Переплеснина утвердили в должности председателя Законодательного собрания Карелии еще месяц назад, но представить его нашим читателям удалось только теперь.
– Ваш предшественник Николай Левин отличался демократичностью и умением найти компромисс. Будете ли вы придерживаться того же принципа?
– Думаю, что я уже придерживаюсь этого принципа. Может быть, даже и лучше, что я столько времени исполнял обязанности. По крайней мере, депутаты, которые доверили мне возглавлять парламент, могли убедиться в том, что в худшую сторону изменений не произошло.
– А как же ситуация с депутатом Михаилом Мрыхиным, которому вы выключили микрофон во время обсуждения темы монетизации льгот на услуги ЖКХ?
– Это просто рабочий момент. Существует регламент. Может быть, это все произошло неожиданно, без предупреждения. Наверное, нужно было немного иначе поступить, но мы потом пообщались с Мрыхиным и в конечном итоге друг друга поняли. Все депутаты у нас находятся в равных условиях.
– Не секрет, что вы были адвокатом Катанандова. Не считаете ли вы, что это создает у людей иллюзию вашей приближенности к власти?
– То, что я представлял интересы Сергея Леонидовича, связано в первую очередь с тем, что Катанандов никогда не использовал административный ресурс. Он всегда считал, что те или иные вопросы нужно решать в соответствии с действующим законодательством.
– Бытует мнение, что в Карелии "карманный" парламент, то есть что ему скажет исполнительная власть, то он и сделает. Как вы это прокомментируете?
– Это абсолютно неправильные суждения. Когда депутаты нажимают кнопки – это уже финиш, итог. Основная работа ведется в комитетах, в рабочих группах. И там идут очень жесткие споры, для того чтобы в конечном итоге найти единственно правильный вариант. Многое заменяется, уточняется, корректируется.
– Не считаете ли вы, что институт парламентаризма изжил себя?
– Нет. Я так не считаю. И мне проще всего об этом говорить, потому что я больше 35 лет занимался тем, что помогал людям. Это у меня уже в крови. И большинство депутатов тоже стремятся принимать решения, которые будут помогать людям. Поэтому та система власти, которая предусмотрена и Конституцией РФ, и Конституцией РК, в настоящий момент наиболее приемлема.
– Как в семье отнеслись к вашему назначению?
– Нормально. Главное – не должность, главное – изменился ли человек в худшую или лучшую сторону. В худшую я не изменился точно.
– У вас большая семья?
– Жена, сын 11 лет и дочка 18 лет, учится на юриста в Санкт-Петербургском университете.
– Это было ее решение?
– Мы с женой не давили. Она сама решила, и мы к этому решению отнеслись с уважением.
– Она, как и родители, планирует стать адвокатом?
– Думаю, она еще не решила.
– Редкий вуз сейчас не выпускает юристов. И в нашем городе их уже немыслимое количество. Есть ли какие-то качества, по которым обычный человек мог бы понять, стоит доверять юристу свою ситуацию или нет?
– В адвокатуру на самом деле пришло очень много неподготовленных людей. Главное, что я могу сказать: нельзя ходить к юристам или адвокатам, которые обещают решить любой вопрос. Это просто нечестные люди.
– За годы адвокатской работы вам не случалось попадать в ситуации, когда сердцем вы были на стороне одного человека, а следуя закону – на стороне другого?
– У меня такого не было, потому что я имел возможность выбирать то, что мне по душе. Для того чтобы комфортно себя чувствовать, надо самому быть убежденным в своей позиции. Вот говорит человек, что он этого не делал. Если ты сам себя не убедишь, что это так, то ничего не получится. Это будет фальшь. А для того, чтобы самого себя убедить, очень много работы нужно проделать. Думать головой нужно было постоянно.
– Судя по тому, как долго мы не могли с вами встретиться, на журналистов времени у вас нет. А на семью оно остается?
– Конечно, остается. Для меня семья важнее, чем работа. Работа, конечно, занимает большую часть жизни, но в конечном итоге мы живем для своих близких. И от того, с каким настроением человек приходит на работу, зависит эффективность его действий. У меня всегда хорошее настроение, потому что в семье у меня все прекрасно.
– Чем занимаетесь на досуге?
– На досуге я езжу на дачу и занимаюсь рыбалкой. Выхожу на лед, сижу и жду, когда кто-нибудь клюнет.
– Клюет?
– Не всегда. Но для меня это вторично. Мне важно выйти, пошевелиться, походить, посидеть одному. Есть возможность не только подышать воздухом, но и подумать…
