Петрозаводчанка Светлана Татмянина окончила матмех Санкт-Петербургского университета. Сняла квартиру на берегу Мойки. Из окон виден Спас на Крови, три минуты ходьбы до Дворцовой площади. Устроилась на работу программистом. Жизнь складывалась правильно. Но однажды Светлана исчезла. Написала на работу, что увольняется, переплыла на пароме Гибралтарский пролив и отправилась бродить по Африке. Автостопом. С 16-килограммовым рюкзаком за спиной, натирая кровавые мозоли и ночуя под открытым небом. Ее не было восемь месяцев. Недавно Светлана вернулась в Петрозаводск. Корреспондент "Карельской Губернiи" встретился с ней, чтобы постараться понять, зачем ей все это понадобилось?
Полный Олонец
– Татьяна, это был твой первый опыт такого "безумного" путешествия?
– Первый раз я поехала далеко четыре года назад. Была в Финляндии на клубнике, две недели делала эту "физзарядку на грядках" и вдруг решила, что раз у меня есть рюкзак и виза, почему бы не съездить в Бретань? Сейчас не вспомню, почему именно туда захотелось. Я доехала автостопом до Хельсинки, потом до Турку, в Стокгольм, дальше на пароме в Данию и два месяца путешествовала автостопом по Европе.
– А не страшно садиться в машину к незнакомым людям?
– Если ходить по Петербургу вечером где-нибудь в районе метро "Рыбацкое", тоже может произойти все что угодно. Я вот в Петрозаводск вернулась, вышла из поезда, и на меня на Перевалке свора бездомных собак набросилась. Я еще подумала: "Вот тебе и раз, я Африку прошла, а загрызут меня на Перевалке". Так что автостоп не страшнее, чем обычная жизнь. Тут главное знать, куда трасса ведет, и выбрать хорошее место, чтобы тебя видно было.
– И люди всегда останавливаются и всегда подвозят?
– Зависит от страны, от места, от фазы луны. Самое скучное ожидание было под Гранадой в Испании. Два часа стояла, машин полно, но никто не останавливался. Но это не самое долгое ожидание в жизни. Самое долгое было под Олонцом, когда мы с друзьями добирались до Петербурга. Там мы 5 часов простояли. Под дождем. У моей подруги после этого появилось выражение "полный Олонец".
– А до Бретани-то ты в итоге добралась?
– Да. Две недели там провела. Очень понравилось. Классное ощущение, когда сидишь на берегу океана в кафешке, пьешь кофе, ешь круассан. Вдали маяки, яхты, крабы по камням бегают. Просто наслаждалась запахами и звуками. И никто не дергает, и никуда не надо спешить. Полное ощущение свободы.
– А деньги? Круассан же тоже чего-то стоит. Европа вообще не дешевая. И ночевать ведь где-то надо было.
– Сидеть можно и не в кафе, а просто на скале. Если были деньги на кофе – куплю, нет – не куплю. На мое ощущение счастья это не повлияет. А ночевала я у Интернет-знакомых. Есть такие сайты, где можно найти таких же любителей путешествовать. Спрашиваешь, готовы ли они приютить на одну ночь? Сегодня ты у них, завтра, если придется, они у тебя. В Интернет же я выходила в библиотеках. Там обычно минут 10-15 бесплатно. Так что за два месяца путешествия я потратила около 300 евро. Притом, что 100 из них ушло на паром и на возвращение самолетом.
Осторожно, верблюды!
– Но как же все-таки тебя занесло в Африку?
– Год назад я окончила университет. Работала и одновременно писала диплом. Времени свободного вообще не было. Потом без отдыха продолжила работать. И, наконец, взяла три недели отпуска и поехала в Италию, на свадьбу подруги. После свадьбы решила съездить на море. Культурно доехала на поезде и почувствовала, что Италия мне не нравится. Взяла и отправилась автостопом до Испании. Доехала так до самого юга страны, начала мечтать о Южной Америке… и оказалась в Африке. Срок шенгенской визы заканчивался, а до Марокко рукой подать и жить там можно три месяца вообще без визы. Можно поездить, посмотреть, подумать о Южной Америке. Написала на работу, что увольняюсь, села на паром и оказалась в Марокко. Я знала только, что там вкусный чай и худшие в мире дети. Так что цель была попробовать чаю и убежать от марокканских детей.
– И как дети?
– Дети появились уже у парома. Предлагали сувениры, хотели проводить, подвезти, помочь – в общем, вымогали деньги любыми способами. Мол, тетенька, не дашь денег, хуже будет. Потом в автобусной кассе мне продали билет в два раза дороже, чем его реальная цена. Вообще в Марокко тебя пытаются надуть на каждом шагу. Причем не только приезжих, но и друг друга. Но постепенно к этому привыкаешь.
– А ночевку ты находила так же, как в Европе – через Интернет?
– Там с этим сложнее. Марокканские мужчины выдают себя за женщин. Заманивают так путешественниц. Ужасно навязчивые. Даже если женщина вся закрыта и изображает беременную, к ней все равно будут приставать. Очень назойливо. Но не опасно. Стоит позвать на помощь, и другие мужчины бросятся спасать. Я видела такую ситуацию.
– А хорошее-то там что-нибудь было?
– Марокко – загадочная страна. Касабланка – ужасный город. А Маракеш очень понравился. Поразительные горы. По дороге из Маракеша на юг банановые пальмы сменяются березами, то начинается горный серпантин. Знаки на обочине: "Осторожно, верблюды!"… Я встретила там группу людей, человек пятьдесят, типа хиппи. Они собирались на юг страны. Одна литовская пара Корнелия и Денис отправлялась в Сенегал. Я решила поехать с ними. Думала, съезжу в Сенегал на минуточку, там океан и оттуда как-нибудь можно доплыть до Южной Америки.
Нелегалы
– Я так понимаю, затея провалилась?
– Мы проехали Мавританию (там в маленькой деревушке я встретила русскоговорящего африканца – выпускника института имени Бонч-Бруевича) и на лодке переплыли реку, отделяющую Мавританию от Сенегала. Высадились в какой-то деревне, стали искать пограничников, а их нет. Местные жители объяснили, что единственный пограничник уехал на четыре дня в Дакар. Но мы же честные, не хотим ходить по стране нелегально. На следующий день нашли полицейский участок. Там не знали, что с нами делать, и не понимали, чего мы к ним приперлись. В итоге отвезли нас на главный пограничный пост, и оттуда нас уже выдворили, так как у нас визы не было. Ребята уговорили меня пойти в Мали – страну дагонов. Сказали, там проще получить сенегальскую визу. Тем более что Мали, говорят, – вторая по бедности страна мира. Хотелось это увидеть.
– Добровольно в беднейшую страну мира?!
– У меня почему-то ни на минуту не было мысли, что там дикие люди и меня съедят. Там я впервые почувствовала себя аномально белым человеком. Настолько все остальные были черные. Ночевали где придется. Прямо на земле. Как правило, во дворах деревенских домов. Спрашивали разрешения, и нам коврики выносили. А мне одна марокканская бабушка сделала покрывало, здоровое такое, с узорами, с кисточками. Я его до Петрозаводска довезла, хотя очень хотела выкинуть. Четыре килограмма все-таки. Ну а питались рисом. Его тетки на улицах продают. Из больших котлов. По нашим деньгам рублей 12-15 за тарелку.
– А молочное или мясное?
– Без мяса я легко обхожусь. А без молочного тяжеловато приходилось. Но его там в принципе нет. В Буркина-Фасо мы орали от радости, когда увидали сгущенку в килограммовых банках. Фрукты еще иногда ели. В Мали апельсины. Мы их пили – высасывали сквозь дырочку. В Того – манго. В Буркина-Фасо – бананы, папайю, платаны. В Мали нас пытались угощать мукой с водой – настоящий ужас. И еще есть такая штука из кукурузы или картошки. Ее толкут до состояния муки и варят до затвердения. Напоминает холодную манную кашу без соли и сахара. Редкая гадость.
Дикие звери, ау!
– Кроме еды, в Африке вас что-нибудь шокировало?
– Странно было видеть, как в одном водоеме там выращивают рис, моют мотоциклы и стирают белье. Воду продают на улицах, и все пьют из одной кружки.
– А не страшно было в этой глуши чем-нибудь заболеть?
– Мама пугала желтой лихорадкой, но я против нее еще в Петербурге прививку сделала. Так, на всякий пожарный. Ее же один раз на 10 лет делают. От малярии у меня были таблетки. Так что все было нормально. Единственно, в Мали я натерла себе жуткие мозоли. И волдыри на ступнях вскочили. Месяц кремом "Спасатель" мазалась и ноги бинтами обматывала. И разок еще температура поднялась. Но одной ночи под баобабом с "Карельским бальзамом" и чаем хватило, чтобы поправиться.
После Буркина-Фасо наши пути с литовцами разошлись. У Корнелии накопилась усталость, она стала грезить шашлыком, и они уехали. А я узнала о существовании Бенина и Того и захотела туда. Ведь там тропики! И еще Того – центр рождения вуду. Ну и, в-третьих, там океан! В Бенине было так мокро, что на улице не поспать. Но на пару ночей семья одна приютила, я с их детьми играла. Разок в церкви дали переночевать. А в Того я познакомилась с ребятами из разных стран, которые там работают. С ними и жила. И уже просто отдыхала. Океан, горы, джунгли. Два месяца там провела.
– И ни разу не испугалась диких зверей?
– Да их там, кажется, и не было. Один раз за все время наткнулись на отвратительную змею, но убежали. Однажды спали в национальном парке в Гане, прямо в джунглях. Какие-то ночные крики были, но мы решили не бояться. А леопард – такое животное, что его нужно реально искать, чтобы на него напороться. Так что за все время видели только ослов на дорогах, верблюдов и коров. Собаки там очень робкие. Словно боятся, что люди их съедят. Кошек, я слышала, там действительно едят. А еще один местный депутат рассказывал, что в африканских семьях женщины часто бьют мужчин.
– Потому что мужчины такие слабые?
– Потому что женщины такие сильные.
– Так почему же ты так и не поехала в Америку?
– Устала. С бабушкой давно не виделась, к зубному надо. Дел накопилось.
– Собираешься отдохнуть и поехать куда-нибудь дальше?
– Не знаю. Стараюсь не загадывать дальше следующего шага.
