Интересные порой штуки слышишь по телевизору. Ну, например, про то, что Владимир Владимирович Путин встречался с нашими разоблаченными в США разведчиками и пел с ними песни. Он сам сказал. Улыбнулся, как он умеет – лукаво, но неумолимо, и огласил репертуар: «С чего начинается Родина» и другие – той же тематики».
Я обыватель. Вырос на советских фильмах про подвиг разведчика и про ошибку резидента. Я привык, что наш «засланец» называется звонким словом «разведчик», а их – шипящей кличкой «шпион». Если мы вынюхали чужие секреты, подглядели в замочную скважину, подслушали, украли, завербовали или убили – это подвиг. Если то же самое сделали против нас – это подлость. На взрослую голову это может показаться политикой двойных стандартов. Но Владимир Владимирович через телевизор дал нам понять, что не верит во взрослость наших голов. Разведчики любят Родину, а Путин любит разведчиков. Он поет с ними песню про картинку в букваре, и вся страна гордится героями. Хотя, кажется, никто из нас так и не знает, какие такие секреты выведали они у Обамы, чем помогли они Родине и какое именно облегчение принесли каждому из нас.
Впрочем, в песни Путина я не верю. Уж больно они публичны. Все как в кино. Юстас встречает Алекса, и они подсаливают содержимое граненых стаканов скупыми мужскими слезами. И народ смотрит на это, как на «Семнадцать мгновений весны». В общем, врака… А вот стихам Суркова я верю. Того самого Владислава Суркова, который определяет идеологию страны. Серого кардинала Кремля, который бережно выстроил вертикаль власти и строго охраняет устои. Он не афиширует свои вирши перед миллионной аудиторией домохозяек, а тихо кропает их в ночной тиши под тусклым огоньком настольной лампы.
Время угрюмое, кончились праздники,
Мир и покой, мир и покой.
Ломятся в дверь, это черные всадники,
Это за мной, это за мной.
И это не Мандельштам, не Цветаева и не Брюсов. Это апологет единомыслия, жрец единоначалия и кузнец суверенной демократии, который после работы сбрасывает с себя маску Макиавелли и превращается в трепетного, рефлектирующего декадента.
Поздно, не скрыться,
Не стоит в смятении дуть на свечу.
Выйду, ни звуком не выдам волнения,
Не закричу.
Он пишет для «Агаты Кристи». Под парадными латами охранителя бьется раненая душа индивидуалиста и бунтаря. Это вам не песня о Родине цельного, как гиря, премьер-министра. Это очевидное раздвоение личности, поле работы для психоаналитиков.
Пусть тебя не смущает обещанный к завтраку суд.
Бог простит и себя, и его, и сто тысяч Иуд,
Так до встречи в раю, где цветут ледяные цветы.
Я буду, как ты,
Ты будешь, как он,
Мы будем, как все.
О как! На этом фоне, скажу вам, новый карельский губернатор, выпустивший свой сольный диск, выглядит воплощением душевного здоровья и оптимизма. Вы слышали, как он поет о Ленине? Нет? Считайте, вы не жили. В песню, которую советские пионеры мучительно разучивали на уроках пения, Андрей Витальевич вдунул новую жизнь и совершенно безумную энергию. Свидетели рассказывают, что слышали эту песню в его исполнении пару лет назад под утро в ночном клубе «Карелия», где он, тогда еще сенатор, культурно отдыхал с друзьями. В ту ночь он был без оркестра и не столь напорист, как на диске, но все равно запал в души гостей и охранников. А уж когда слышишь студийную запись, реально тянет взять Зимний, стрельнуть из «Авроры» и разогнать Кронштадтский мятеж. Но круче всего, когда губернатор Карелии под звуки труб переходит на речевку и восклицает: «Любовь для тебя! Жизнь для тебя! Богатство для тебя!» Тогда просто хочется вообще все бросить и попроситься к нему на подпевку.
