Петр Кун – он раздражает, тут уж никуда не деться. Невысокий, самовлюбленный, через слово – «Я». И если не знать, что же Кун сделал для Карелии, Финляндии и обеих наших столиц, то можно взбеситься на пятой минуте разговора.
Но если знаешь биографию этого седого красавца за 40, то прощаешь ему все. Потому что Петр Васильев (так его по паспорту величать) и продюсер, известный от Петрозаводска до Питера и от Хельсинки до Москвы, и музыкант, и композитор. Продюсер и идеолог фестиваля Carelian Faces, затихшего, но в этом году обещающего воскреснуть. Работал с классиком карельского рока Сантту Карху, писал песни для Арто Ринне (они до сих пор крутятся на финских радиостанциях), привозил в Карелию Бачинского и Стиллавина, продюсировал их концерты да дружил с обоими в закадровой жизни. Двоица радиозвезд везде расхваливала и ставила в эфирах его так называемую песню «Про шалаву» (так окрестил ее Стиллавин из-за многократного рефрена ша-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла), на самом деле она называлась Flying Together (сейчас ее поет московская певица Анестезия). А уж мифов вокруг Куна пруд пруди. Если он в разговоре на дружеское рукопожатие и ваше приветственное: «Вася» скажет высокомерно в ответ: «А я Boney М привозил», не сомневайтесь, это на самом деле так.
Не ухмыляйтесь, если услышите: «Да пока ты пешком под стол ходил, мы уже в «Землянах» с Махренским играли». Так крикнул однажды Кун на концерте в «Машинке» во время одного из фестивалей. Он реально играл в «Землянах». Он пишет музыку для модного сейчас в Финляндии и Швеции хард-рок проекта Cyanide (официальный сайт www.the–cyanide.com). И что уж совсем фантастически звучит, он написал песню для Стаса Пьехи «Только с тобой», которая уже год не покидает лучшую двадцатку русских хитов и крутится на «Русском Радио», лавируя между 17 и 3 местами хит-парада. Вышел он на звезду через продюсера Виктора Дробыша, с которым тоже дружит и сотрудничает. Таков он, наш Peter Coon, нескромный, талантливый провокатор. Совладелец собственной студии с Илли Савчуком, а также собственного финского продакшн-продюсерского лейбла имени себя, осаждающий любого гостя своим творчеством, через слово вопрошая: «Ну что, ты такое в Петрозаводске слышала?» Или «Ты видела у кого-нибудь здесь такую крутую гитару? Это же made in USA». Сорокалетний мальчик, заведший себе красивую песочницу, играющий в ней и хвастающий новой лопаткой и ведерком. И, как песочные пирожки, выпекающий хиты.
Сейчас у Куна вепсский период. «Я знаю про world music все. Я играл даже в египетско-марокканской группе». Уберем из всей фразы по первой букве в каждом предложении, и получается правдивая мысль. Он остро почуял конъюнктуру музыкального рынка. После падения такого колосса, как «Мюллярит» на фолк-рок сцене не осталось осовремененных народников. И Петя нашел двух красоток, с которыми делает вепсский проект Jousnen Jarved, в котором поют Анна Юсне (Hanna Jousne) и Антонина Денисова (www.jousne.com).
– Понимаешь, надоели боровички-толстячки. Почему если фолк, то обязательно бородачи в стиле ZZ Top или бабки раздобревшие? Посмотри на моих певиц, видишь, какие достоинства и спереди, и сзади! Вот что должно двигать культуру. (Смеется.)
– Петя, а голоса?
– Так и голоса красивые. А Анна еще и стихи сама пишет днями и ночами.
Девочки в студии ведут себя скромно, продюсера побаиваются. Ради этнического проекта искусственно Антонина выучила вепсский язык. Она ведь вообще карелка, ей братья-вепсы были всю жизнь по барабану. А тут бывший барабанщик, а ныне генеральный продюсер Петр Кун склонил к совместным занятиям вепсским. Что же об Анне – Аня пошла на курсы, стала ездить по деревням, слушать, как бабушки поют, изучать родную по крови культуру всерьез и надолго.
Великий «компактный» продюсер утверждает, что на подобную лингво-буфферизацию есть регулярный спрос, клянется предками-эмигрантами, что два раза в неделю девочки выступают по ночным клубам. Так что проект приносит доход. И опять намечаются съемки нового клипа, штампуют хиты, пишут, пересматривают и переслушивают свежезаписанное. Такая вот свежайшая Куни-лингвистика – вепсский язык сломаешь. Но что поделать – искусство требует жертв.
