«Карельская Губернiя» уже писала о кровавой драме в Олонце. Семнадцатилетняя воспитанница детского дома ударила ножом своего любимого. Молодой человек скончался до приезда «скорой помощи». Удивительно, но случившимся заинтересовался уполномоченный по правам ребенка при президенте России Павел Астахов. Узнав о трагедии, он изменил программу своего визита в Карелию и прямиком из Питера направился в Олонец.
Уволена по собственному желанию
На пороге детского дома омбудсмена встречали две воспитательницы в национальных костюмах. В руках они держали блюда с калитками. Однако Астахов отказался идти в столовую, где был накрыт стол, и предпочел сразу перейти к делу. За десять минут обошел детский дом, а потом отправился в комнату на втором этаже, где его ждала Валя – та самая воспитанница детского дома, которую сейчас подозревают в убийстве. Выдворив из комнаты сопровождавших его сотрудников детского дома и министра образования РК Александра Селянина, уполномоченный полтора часа общался с Валей наедине.
Журналисты терпеливо ждали на лестничной клетке детдома и по крупицам собирали информацию об убийстве. Выяснилось, что сразу после трагедии директор Олонецкого детского дома Надежда Четчуева добровольно покинула пост. Женщина уверяет, что заявление об уходе без проставленной даты держала при себе с апреля.
– Прошлый год унес большую часть моего здоровья, – объяснила Надежда Григорьевна. – Прежний директор детского дома развернул против меня целую кампанию, писал жалобы во всевозможные инстанции, уверял, что дети меня не примут и будут сбегать. Было очень тяжело. А эта история стала последней каплей. Я перешла на должность главного бухгалтера, которую раньше занимала.
Тем не менее Четчуева взяла поручительство над Валей. Пока идет следствие, девушку не будут изолировать от общества. Ей разрешено жить вместе с другими ребятами и посещать школу. По словам Надежды Григорьевны, судьбу Вали легкой назвать никак нельзя: мать и отец лишены родительских прав.
– У нас она воспитывалась с одиннадцати лет, – говорит бывший директор детского дома. – Из-за своих родителей Валя всегда переживала, чувствовала себя обделенной. Помню, однажды она спросила: почему у ваших детей есть такая мама, как вы, а моя мама – не такая?
Пересуды
После детского дома девушка собиралась переехать в Петрозаводск и продолжить учебу в колледже или техникуме. В столице Карелии ее ждал любимый человек. Виктор учился в Индустриальном колледже, в Олонец приезжал только на выходные, чтобы повидаться с родителями и с Валей.
– Отношения у них были очень хорошие, – уверяет Надежда Четчуева, – любили они друг друга, собирались жить вместе. А если и были между ними ссоры, то только шутливые. Даже не знаю, как такое могло случиться?! Мы не наблюдали у Вали вспышек агрессии, хотя она всегда была импульсивной и эмоциональной девушкой и ее настроение часто менялось. У нас почти все девочки такие. А Витя, наоборот, казался мне очень спокойным мальчиком.
Сотрудники детдома и жители Олонца наверняка могли бы многое еще рассказать. Но Павел Астахов разом прекратил все пересуды. Он решил, что Валя должна сама один раз откровенно рассказать журналистам обо всем случившемся.
– А то уже всякие слухи ходят, – объяснил омбудсмен. – Меня целая делегация ждала, чтобы сказать, что Валю нужно посадить на хлеб и на воду.
Во время своего рассказа девушка не выпускала руки воспитательницы. Но голос ее звучал ровно, на лице – никаких эмоций. То ли это следствие действия успокоительного, то ли Валя сама не до конца осознала, что же произошло.
Такая вот любовь
История любви Вити и Вали была полна страстей. Девушка убегала из детдома, гуляла с любимым до трех ночи, ее разыскивали с милицией.
– Быть вместе мы начали пять месяцев и десять дней назад, – рассказала Валя. – Это было второе июня. Я хорошо запомнила дату, ведь это Витин день рождения.
В мае 2011 года влюбленные собирались пожениться. Они хотели дождаться, когда Вале исполнится 18 лет, и на следующий день сыграть свадьбу.
В тот роковой день, 13 ноября, Валя пришла домой к Вите. Они немного посидели в квартире, а потом поехали в дачный дом, где семья мальчика проводила большую часть времени. Витина мама попросила ребят приготовить ужин. Они выполнили поручение, потом начали мыть посуду. По словам Вали, Витя стал к ней цепляться по пустякам, но затем успокоился, предложил попить чаю. Валя как раз собиралась сделать себе бутерброд, в правой руке у нее был нож, а в левой – булка. Молодой человек начал баловаться, выворачивал Вале левую руку. Девушка заплакала, Витя отступил. Но, вернувшись из бани, снова начал «придираться». Валя посетовала: с Витей они в последнее время довольно часто ссорились. Когда просто дружили – все было нормально, а как стали встречаться – появились разногласия. Может, поэтому отчим Вити, который находился в соседней комнате, и не обратил внимания на кухонную возню.
– Я хотела оттолкнуть Витю к двери, чтобы он от меня отстал и успокоился. Я всегда так делала, – объясняет Валя, – но получилось так, что он неудачно повернулся и прямо спиной на нож попал. Витя сказал мне: «Валя, мы проткнули мне легкое!». Я не поняла даже, что случилось. Он ведь еще разговаривал со мной, стоял на ногах, только держался за рану. Его отчим вызвал «скорую». А я не знала, что делать. Витина голова лежала у меня на коленях, я держала ее в ладонях. Изо рта и из носа у него текла кровь. Когда приехала «скорая», врачи сказали, что Витя уже мертвый.
Трагическая случайность?
Вернувшись в детский дом, Валя выкурила четыре сигареты подряд. А потом потеряла сознание. Когда она пришла в себя, поначалу ни с кем не хотела говорить о случившемся. Детали трагедии она поведала лишь милиционерам, пришедшим в детский дом. Все это время нож, на который «наткнулся» Витя, был у девушки. По словам Вали, они уже давно договорились с любимым: если кто-то из них умрет первым, второй должен последовать за ним.
– Я помнила про это и хотела себя убить, – говорит Валя, – но ножик пришлось отдать милиционерам. Да и из детского дома меня сразу же увезли. Самое главное, я Витю не убивала. Я очень сильно его любила, ради него на все была готова. Мы думали, что всю жизнь будем вместе. Мне тяжело без него, но что теперь поделаешь? Хорошо, что хоть что-то от него осталось…
Тут выяснилось, что Валя беременна. Поначалу ребята держали это в тайне, но потом девушка не выдержала и обо всем рассказала воспитательнице. Валю убедили, что ей лучше будет сделать аборт.
– Витя об этом знал, – говорит девушка, – но перед смертью он мне сказал, чтобы я сохранила ребенка…
На похороны любимого человека Валя не ходила. Воспитатели отговорили ее: беспокоились за состояние девушки. Да и реакцию родителей погибшего мальчика на появление Вали предсказать было трудно…
– Я считаю, ситуация очень сложная, – заявил Павел Астахов. – В ней надо разобраться, прежде чем выносить приговор. Как все было на самом деле, знает только Валя. Главное, чтобы следствие ничего лишнего к делу не добавило. Мне не понравилось, что, когда Валю задержали, в милиции начали на нее давить, мол, ты убийца. Зачем додумывать то, чего не было? Я вижу, что все случившееся – трагическая, нелепая случайность.
Закрыть детдом
Уполномоченному по правам ребенка положено быть на стороне ребенка, и позиция Павла Астахова понятна. Но не все верят Вале. Скептики указывают, что ее история очень похожа на анекдот «Он сам упал на нож, и так семь раз». Свидетелей нет, и разобраться, виновна ли девушка, будет сложно.
В рассказанной Валей истории хватает странностей. К примеру, отчим зачем-то перетащил раненого Витю из кухни в предбанник. И вместо того чтобы сразу же звонить в «скорую», сперва позвонил маме мальчика. Другой вопрос: почему, когда Витя вернулся из бани, в руках у Вали все еще был нож? Приготовление бутерброда затянулось? Впрочем, под влиянием эмоций Валя могла упустить некоторые детали, отсюда и нестыковки в ее рассказе.
В Следственном комитете при Прокуратуре Карелии «Карельскую Губернiю» заверили: следствие будет опираться только на показания Вали.
– Все факты, о которых она рассказала, следствию уже были известны, – говорят в СКП. – В этой истории не все однозначно. Мы будем разбираться. И то, что Павел Астахов на стороне девушки, на нашу работу никак не повлияет.
Административное наказание может грозить сотрудникам Олонецкого детского дома. Они отпускали Валю на выходные и не ставили в известность городские органы опеки. Витина мама иногда отмечалась там, но и она делала это нерегулярно.
Павел Астахов вообще считает, что Олонецкий детский дом лучше закрыть.
– То, что я увидел там, меня неприятно удивило, – заметил омбудсмен. – Воспитанники, говоря о детском доме, называют его «наш бомжатник». Дети ходят в обрезанных резиновых сапогах, их куртки похожи на телогрейки, которые были еще во времена моей молодости. В Олонецком детском доме сейчас всего 32 воспитанника. По-моему, их легко можно определить и в другие места.
Валю же по распоряжению Павла Астахова перевели в один из детских домов Петрозаводска. Уполномоченный считает, что здесь девушке будет безопаснее. Друзья погибшего Вити постоянно угрожают ей расправой.
Кстати, в Республиканском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних «Возрождение» Павел Астахов отыскал родного брата Вали. Мальчика несколько месяцев назад вернула приемная семья, где он провел больше пяти лет. Омбудсмен решил, что брат и сестра должны жить вместе.
