Ситуация возникла парадоксальная. Республика более трех лет ремонтировала здание Музыкального и Русского драматического театров, вложила в этот ремонт несколько сот миллионов рублей, изгнала из него труппу русской драмы – все это для того, чтобы козырять перед всей страной единственным на Северо-Западе театром оперы и балета. А когда цель была достигнута, перестала давать театру деньги на постановки. Удивительно последовательная позиция.
Ведь когда власти хотели иметь в Карелии театр оперы и балета, они не могли не отдавать себе отчета в том, что оперные и балетные постановки очень затратны. Они требуют роскошных декораций и красивых костюмов. Но когда дошло до дела, «неожиданно» выяснилось, что денег на такую забаву у нас нет.
– Раньше театры получали постановочные хотя бы на один спектакль в год, – говорит директор Музыкального театра Елена Ларионова, – а теперь даже эта тоненькая капельница иссякла. В прошлом году мы не выпустили ни одного балета. И не потому, что они не были поставлены, а потому, что не на что было создавать костюмы и декорации.
Известно, что балетная труппа более чем на три четверти состоит из приезжих артистов. Работать в карельский театр приехали профессионалы из Украины, Румынии, Японии, из Улан-Удэ и Ханты-Мансийска. То же можно сказать и об оперной труппе. Люди ехали к мастерам – к Константину Симонову и Юрию Александрову. Но ехали же они играть, а не простаивать. Артисты балета уже начали уезжать из Карелии. Бывали месяцы, когда театр не мог показать «Лебединое озеро», так как некем было заменить уехавшую или заболевшую балерину.
– У балетных артистов век короткий, как у бабочки, – переживает Елена Ларионова. – Каждый год простоя их разрушает. Так что можно понять, почему начался этот отток кадров. Ведь театр жив тогда, когда у него есть репертуар. Для такого города как наш в афише должно быть порядка шестнадцати-восемнадцати наименований. Ну хотя бы восемь. Мы получили деньги только на две постановки. Еще на четыре смогли найти сами – получали грант, искали меценатов, экономили, влезали в долги.
Прошлое руководство республики обещало помогать театру хотя бы на первых порах, пока не сформируется репертуар. Но власть переменилась, вместе с новыми людьми пришло и новое отношение. Сейчас порой кажется, что театры воспринимаются карельскими лидерами как откровенная обуза. Театрам вроде дают понять, что им было бы неплохо перейти на самоокупаемость и активнее искать прекраснодушных меценатов, а не клянчить у государства деньги в такой как всегда тяжелый для страны момент. И театры стараются. Скажем, в 2010 году Музыкальной смог собрать около полутора миллионов спонсорских денег. Но на выпуск даже не самой помпезной оперы или красивого классического балета требуется порядка 3-3,5 миллиона рублей. Многовековая история мирового театра давно показала – театр не может быть самоокупаемым. Без поддержки государства он умирает.
– Ну хотя бы сказали определенно: репертуарный театр нам не потянуть, а здание мы будем использовать как прокатную площадку, – говорит Елена Ларионова. – Но нет. А ведь к тем средствам, которые ежегодно тратит бюджет на содержание здания и зарплату артистов, нужно найти всего 10 процентов суммы, чтобы мы могли выпускать спектакли.
Вроде как завести дорогую скаковую лошадь и запереть ее в конюшне. Или убиться на сборе урожая и сгноить его в сарае. По-хозяйски, в общем, по-умному. И подобная ситуация распространяется на все карельские театры.
Как сообщил «Карельской Губернiи» пресс-секретарь губернатора РК Дмитрий Дюгай, министр культуры республики знает эту проблему, помнит о ней и пытается решить. Но пока денег на постановочные спектакли в республике нет. Сам же губернатор, по словам Дюгая, на встрече в Москве с министром культуры России Александром Авдеевым наметил интересные пути выхода из этой ситуации. Пока еще рано говорить, какие именно, но театр при этом не пострадает и труппа будет сохранена.
То есть вроде как обнадежили. Но и ничего конкретного не сказали. Ни что это за пути, ни когда ждать результатов. А пока театры должны выкручиваться как знают и улыбаться из последних сил. На то, видимо, он и театр, чтобы улыбаться.
