Заместитель главного врача БСПМ Петрозаводска Владимир Петров – человек эмоциональный и одновременно сдержанный. Сочетать в себе эти два противоречивых качества его научила профессия. Работа для него – главная составляющая жизни. Владимиру Петрову – 60 лет. Но на вопрос о том, не пора ли на отдых, улыбается. «60 лет для врача – это же так мало!»
Жизнь помотала Петрова. Начиная с четырехлетнего возраста он постоянно был в разъездах.
– Я помню, как мы уезжали с родителями в Карелию из деревни в Смоленской области, где я вырос. Мне четыре года, я сижу на большом сундуке, в котором уместилось все, что мы нажили после войны. Отчетливо отпечатался в памяти паровоз с огромными колесами и облаками дыма…
Из Смоленска семья перебралась в Кондопогу – отца пригласили работать в подсобное хозяйство комбината. Володя доучился до девятого класса, и Петровы снова собрались в дорогу. На этот раз в Суоярви. Там он школу и окончил.
В семье Вова был единственным ребенком, но его не баловали. Некогда было. Когда мальчик ходил в садик, то крепче всех дружил со сторожем: случалось, родители задерживались на работе и забирали сына уже после полуночи.
– Отец был в постоянных разъездах по работе. Мама и работала, и вела хозяйство. Порой я был обделен вниманием. Но мои желания родители выполняли. Так, велосипед у меня в нашем дворе появился у первого. Всем двором на нем гоняли.
А Гагарин видел Бога?
Поступать на медицинский Петров решил не потому, что считал профессию врача своим призванием. Медфак только открылся, считался престижным факультетом, туда хотели попасть сотни абитуриентов. Пошел и он. Поступать ехали на машине всей семьей, даже бабушку – папину маму – взяли. Когда утром подъехали к университету, на капот машины села какая-то птица. И набожная бабушка сказала, что это хороший знак и можно не волноваться – поступит внук.
Кстати, отец Владимира в отличие от мамы в Бога не верил. И немножко посмеивался над ее слепой верой. Когда Гагарин полетел в космос, бабушка спросила у отца: «Скажи, Саша, а Гагарин Бога там видел?».
– То, чему учит Христос, – прописные истины, без которых в жизни трудно, – говорит Владимир Петров. – Когда я побывал в Израиле, увидел святые места, крепко задумался. Я думаю, если есть сила, которая ведет человека по жизни, – это очень хорошо. Сам с удовольствием прихожу в Храм Божий, слушаю молитвы, думаю о своем…
Ольга
Жизнь общажную Петров вспоминает с улыбкой. Еще бы, ведь она подарила ему жену, с которой он вместе до сих пор.
Ольга приехала учиться из Мурома. До конца четвертого курса они друг с другом не сталкивались: поток большой. А потом…
– Как-то на кухне в общаге я ее нечаянно облил водой. Стал извиняться, но она мои извинения интерпретировала по-своему: мол, вот нахал! Облил и думает, что его извинения мне помогут?! Мне девушка с характером понравилась, и вскоре мы начали встречаться.
Учебе отношения не мешали, даже наоборот. Ольга усидчивая, и этот навык она прививала своему возлюбленному. Поженились они в 1973-м, на шестом курсе. Ольга забеременела и родила незадолго до экзаменов.
Петров говорит, что с женой ему очень повезло.
– Чтобы брак был удачным, нужно вступать в него на пике чувств, осознавая их серьезность и всю ответственность, что за этим стоит. Правда, что я осознавал на шестом курсе, точно не знаю. Мне, скорее всего, просто повезло. Оля меня всегда поддерживала и понимала. За это ей безмерно благодарен.
Про хирургию
Хирургию Петров выбрал случайно. На четвертом курсе при необычных обстоятельствах он познакомился с именитым карельским врачом Владимиром Ольшевским.
– У меня разболелся зуб. Я пошел к Ольшевскому – он тогда только приехал в Петрозаводск, уже лечил. Я человек впечатлительный: начал он мне зуб вырывать – мне стало плохо. Он за меня испугался, принялся в чувство приводить. Вскоре мы подружились. И я по его стопам в хирургию пошел: понял, что специальность важная.
Хирургом Петров работал недолго, зато на всю жизнь запомнил это время.
– После вуза я работал в районе – набирался опыта. Помню, как ночью один впервые оперировал пожилого человека. Очень волновался… Никакой поддержки нет, рассчитывать нужно только на себя… И помню, как было мне безумно приятно слышать потом от пациента благодарность. Тогда же я получил первый подарок – приехала его жена и привезла мне варенье.
Из хирургии Владимир ушел через три года: Анатолий Артемьев, главный врач республиканской больницы, уговорил его перейти в сферу организации здравоохранения.
– Помню, привел он меня в кабинет и на папки указывает: в этой папке это, в этой – то. «Что-то получаться не будет, – сказал, – начальник вызовет, надает по шапке, и все поймешь». В общем-то, так я и научился работать, и очень ему благодарен.
О вере в здравоохранение
За границу Петров ездит редко. И говорит, что это к счастью, потому что многие после заграницы в себя прийти не могут и руки опускают. Сам же он хоть и замечает все недостатки нашей системы здравоохранения, верит в нее и гордится российскими врачами.
– Наше образование не уступает зарубежному. И даже, наоборот, его превосходит. В той же Финляндии, посмотрите, большая часть лучших врачей – русские. Да, мне сейчас больно видеть, как обесценивается наша специальность. Выпускники не идут работать. Статистика выдает печальные данные: из 150 человек на работу устраиваются примерно 50-70. Все потому, что людям хочется зарабатывать, а будучи врачом, это сложно… И самое грустное, люди не едут работать в район: именно там человек закаляется, становится профессионалом. Там просто не на кого больше спихнуть свою работу, надо рассчитывать только на себя. В районах люди другие: более общительные, благодарные. Неизбалованные вниманием. У них можно учиться жизни. Это очень важно для начинающего доктора.
Я думаю, все однажды изменится. В жизни все развивается по спирали. Поднимется и медицина.
Про ошибки
Про врачебные ошибки Петрову говорить тяжело. Трудная тема. Ошибаются все, это нормально. Но почему-то считается, что у врача нет права на ошибку. А как, если он тоже человек?
– Ошибки для нашей профессии – это трагедия. И хорошо бы их не было. Но они неизбежны, увы. Правда, ошибка ошибке рознь. Они разные бывают: по халатности – это одна, а по неведению, когда не мог предвидеть что-то – это другая. Если доктор чего-то не знал, его не всегда можно винить. А вот ошибки по халатности в нашей профессии непозволительны.
Петров говорит, что ошибку врачи переживают всю жизнь. И он знает, о чем говорит: в его жизни тоже была ошибка.
– В первый год моей работы по неопытности я вовремя не распознал у человека осложнение после гриппа, и человек не выжил…(Закуривает и долго молчит. – Прим.авт.) Это было очень трудно пережить. Пациент был моим знакомым – работал у отца на предприятии. И все знали, что я его сын, что это моя вина… Мне помогло понимание коллег. Если бы не они, я не знаю, как бы я это пережил. Тот случай для меня стал уроком на всю жизнь.
Увы, у врачей в памяти всегда остается то, что ты сделал неправильно. А хорошее как-то быстро забывается. Поэтому Петров мои слова о том, что он ведь спас много жизней, как-то не воспринимает.
– Понимаете, хорошее в жизни – это данность. Его много, и так должно быть. Солнце, люди, поступки, женщины красивые, достижения детей… А плохое – это нечто из ряда вон, то, чего не должно быть. Поэтому оно всегда крепко в нас сидит. Важно учиться на своих ошибках.
О мечтах
О чем мечтает врач в свои шестьдесят, когда вся жизнь прошла в учебе, работе, воспитании детей?
– Если бы мне дали год отдыха, я бы не скучал. Я люблю водить машину – это для меня удовольствие. Я куда-нибудь бы поехал... далеко-далеко. Недавно, кстати, мне довелось съездить в Смоленскую область, в деревню детства. Поехал за детскими эмоциями, мечтами. Так хотел их снова пережить! И когда приехал – поразился: деревени больше нет. Два-три покосившихся дома и на столбе – телефон-автомат. Все. И понимаю, что время другое, моя детская жизнь канула в прошлое… А все равно грустно. Я так хотел ощутить аромат детства!
А еще я люблю возиться в земле – пропадал бы на даче. Смотрел бы фильмы, ходил на концерты.
Но пока это мечты. Уходить я не собираюсь: мое время еще не настало, еще поработаю.
