Был, знаете, такой итальянский мечтатель Кампанелла. Что-то его не устраивало в окружающем Средневековье, а потому написал он книжку о городе солнца. Утопию, стало быть. Мол, хорошо, когда нет вертикали власти и все разгуливают сплошь в белых штанах. Травка, мол, зеленеет, солнышко блестит, курочка кудахчет, томагавк летит. В общем, милое, безобидное произведение искусства. А инквизиция его за это посадила на кол.
Причем так, знаете, аккуратненько. Под наблюдением доктора, чтобы человек до конца не умер. Чтобы он 40 часов сидел на палочке и не спал. Потому что на колу не заснешь. Пытка даже специально так и называлась: велья. То есть бодрствование. И к чему это я все клоню? Правильно. К медицине.
У меня недавно одному знакомому дяденьке делали колоноскопию. Это когда человека ставят на четвереньки и вставляют в него шланг с видеокамерой. Мне тоже делали лет десять назад.
Отчетливо помню, как молодая девушка-проктолог кричала медсестре: «Держите его! Он уползает!». Остальное в тумане. В общем, смирись, гордый человек, велья в действии.
Процедура сея, говорят, полезная, ибо много интересного доктор может узнать о человеке через это отверстие. Диагностика всякая, полипы, то-се. Ради такого можно и смириться, и потерпеть, и, встречаясь потом с той докторицей на улице, стыдливо прикрывать лицо платочком. Хотя есть надежда, что с этой стороны она тебя и не запомнила. В общем, все бы хорошо, кабы однажды судьба не закинула меня на чужбину. И оказалось, что там эту тыловую разведку делают под наркозом. Вкалывают пациенту снотворное в вену, и никакого тебе бодрствования. Спишь, как барсук, а доктор знай себе копошится, проникает в анналы и затрагивает толстые струны твоей души. И ФГС у них под наркозом. Это когда то же самое только через рот. Не надо давиться, неудержимо рвать на врача и корячиться на кушетке. Уснул, проснулся, а вокруг все в белых штанах, травка, птички – город солнца, в общем. А у нас почему-то обязательно велья.
Ну как так-то? Ну если можно без боли и унижения, почему ж нам надо обязательно с болью?
– Скажите, доктор, а можно мне не пихать эту фигню в горло по живому? Можно я посплю?
– Как это?
Они даже не знают, как это. Как это – спать? Ведь на колу не заснешь! И, главное, зачем? Можно же потерпеть. – Кампанелла ж терпел. И Олег Кошевой терпел, и Зоя Космодемьянская, и Камо. Им-то небось никто наркоз не колол. И антибиотиков не надо. И температуру не сбивайте. Организм должен бороться сам. И ведь миллионы соотечественников верят, что да, должен бороться…
Но зачем? Я бы понял, если бы мы от этого крепчали. Изнеженные европейцы поумирали бы от малейшего ветерка, а мы, стойкие, как бамбук, жили бы по сто лет. Так ведь нет. Ведь все ж наоборот. Они сбивают температуру, спят со шлангом в заднице и живут до восьмидесяти, а мы всю жизнь сидим на колу и слезаем только годам к шестидесяти уже сразу в гроб. Третьего как бы и не дано.
Вся наша жизнь – кол. Пятьдесят шесть рублей детского пособия, сорок лет в очереди на квартиру, во дворе – поле Куликово, на шоссе – Ледовое побоище. Врач – всего лишь деталь большой общей картины. Чем больные лучше здоровых? Ничем. А если завтра война? А если блокада? Или марсиане нападут со своими лазерными пушками? Или ядерная зима? Засуха, наводнение, конец света или Земля налетит на небесную ось? Мы должны быть готовы. Как Джордано Бруно, Мартин Лютер и Кампанелла. Так что все терпят и вы потерпите. На колу не спят. Шланг вам в рот и кишка вам в задницу.
