Важеозерский монастырь, занимающий добрую часть Интерпоселка Олонецкого района, не поделил с местными жителями дом и клочок земли. Игумен обратился в суд с иском о выселении. В отчаянии жители приехали в Петрозаводск искать правды во всевозможных инстанциях.
– В этом доме я прожил почти всю свою жизнь, – рассказывает Вячеслав Дерягин, показывая на покосившееся неприглядное строение. – В 1960 году данный дом был предоставлен леспромхозом своим труженикам на четыре семьи. По 1/4 на семью. Одна четвертина была выделена моей маме, которая трудилась на лесоповале сучкорубом. До армии и после я жил с матерью. Потом уехал работать на Север. Затем вернулся. Когда освободилась соседская четвертина, мы стали пользоваться и ей тоже (весь сыр-бор сейчас как раз из-за этой клетушки. – Прим. авт.), чтобы не мешать престарелой матери, так как четвертина – это комната 10 метров и маленькая кухня.
В 1991 году по решению Исполнительного комитета народных депутатов все ветхое жилье было списано с баланса муниципального ЖКХ. В том числе и дом Дерягиных. Депутаты передали строение жителям, постоянно в нем проживающим.
– И мы преспокойно жили в этом доме, – говорит Вячеслав Иванович. – Сначала наездами, а потом и вовсе перебрались в Интерпоселок. Сам я прописан в доме с 1993 года. Несколько лет назад сюда прописалась и моя жена.
Из полноправных соседей-наследников тех самых жителей, кому депутаты в 91-м отдали в собственность дом, остался только Петр Азаров. Сегодня он, как и Дерягины, боится остаться без жилья.
– И у нас, и у Азарова всегда были документы только на четвертины этого дома, – говорит Татьяна Дерягина. – Но мы знали, что оставшаяся половина – ничейная (у Дерягиных есть документы, подтверждающие сей факт. – Прим. авт.), и когда-нибудь намеревались с соседом оформить на нее документы.
– Только руки все не доходили, – говорит Петр Азаров. – Не было какой-то необходимости, так как и без этой волокиты жили спокойно. Пять-шесть лет назад в пустующую четвертину нашего дома въехали Гусаренко – семья сотрудника монастыря. Мы не возражали. Тем более что они обещали съехать, когда построят себе дом.
Именно эти сотрудники монастыря и стоят сейчас на передовой войны между монастырем и жителями за квадратные метры.
Сплетни и слухи
– В декабре 2011 года мы получили повестку в суд по исковому заявлению Важеозерского монастыря о выселении меня с семьей из квартиры, которой я пользовался больше 20 лет, так как каким-то хитрым образом у монастыря появились документы на половину дома, – говорит Вячеслав Дерягин. – Зачем ему понадобилось отслужившее свой век строение?
Мы попытались задать этот вопрос непосредственно отцу Иллариону (иск в суд подан за его подписью), но батюшка отказался общаться с журналистами. Вместо себя он отправил на встречу иеромонаха Иоанна.
– Вообще-то Дерягиных никто не выселяет. И все, что они написали, есть исключительно их фантазия, – начал беседу молодой человек.
Показываем иеромонаху иск о выселении, подписанный Илларионом.
– Это встречный иск, – объясняет Иоанн.
– Навстречу чему он возник? – спрашиваем. – Дерягины никаких исков в отношении Важеозерского монастыря никуда не подавали.
Начинаем разбираться. Оказывается, Гусаренко где-то услышали про то, что Дерягины и Азаров собираются претендовать на бесхозную часть своего дома, и порядком перепугались: они-то живут в доме на птичьих правах, без прописки. Монастырские решили атаковать первыми.
При этом в иске сказано – «в досудебном порядке урегулировать этот вопрос не удается».
– Никто и не пытался с нами ничего решать, – говорит Татьяна Дерягина. – Нас сразу потащили в суд.
– Так зачем вы затеяли судебный процесс? – спрашиваем Иоанна.
– Мы подали в суд, когда они начали уже совсем наглеть. Мы же не можем просто стоять и смотреть на это. Они нас грязью поливают. Вы видели, какие письма они пишут в епархию, в Министерство по делам религии? А мы не можем даже ответить на это.
– За что они вас поливают грязью?
– Сплетни и слухи. Больше ничего.
Надо заметить, представители монастыря тоже не слишком лестно отзываются о Дерягиных. В разговоре с нами иеромонах Иоанн успел совершенно бездоказательно даже в уголовном преступлении Вячеслава Ивановича обвинить.
Понятно, отношения не клеятся. Такое бывает. Но зачем людей-то выселять?
Сомнительные документы
Иеромонах уверяет, что личные неприязненные отношения с Дерягиными к делу никакого отношения не имеют. Говорит, они просто хотят отвоевать свое. Но по документам понять, где это «свое» находится, почти невозможно. С бумагами полная неразбериха.
У Дерягиных есть бабушкино свидетельство о праве собственности на весь дом, датированное июлем 1993 года. У монастыря есть свидетельство о праве собственности на половину этого дома, датированное ноябрем того же года. Так кто реально имеет право на дом?
– Бумаги явно друг другу противоречат, – соглашается иеромонах.
При этом на документах стоит одна и та же печать, и даже визировал их один и тот же человек.
– Значит, у кого-то что-то нелегально прошло, – приходит к очевидному выводу Галина Гусаренко. – Так задайте себе вопрос: неужели батюшка пошел бы на такое? Неужели монастырь бы пошел? Да никогда!
Сомнительный аргумент. Дерягины тоже уверены, что их бабушка подделать документы не могла. Мы не беремся судить, какие из документов подлинны, а какие нет. Хочется верить, что суд приложит усилия к тому, чтобы это выяснить.
Главная загадка этой истории в том, как монастырь вообще оказался ее участником, если в августе 1991 года, когда этот дом списывался с баланса и отдавался народными депутатами в собственность его жителям, никто из служащих Важеозерского монастыря в нем не жил?
Загоняют в квартиру бабушки
Примечательно, что выселить Дерягиных монастырь пытается не из всего дома или его четверти, а конкретно из квартиры №3.
– Почему именно из этой и почему именно нас? – недоумевает Татьяна Ивановна.
Номеров квартир у этой деревяшки нет. У всех ее жителей в адресе прописки указан только номер дома, да и владеют они все долями в праве, а не конкретными квартирами. Правда, существуют старинные документы, где квартирам все-таки присвоены порядковые номера, но они, так же как и все остальные документы на этот дом, абсолютно противоречат друг другу.
В процессе разговора с Иоанном выяснилось, что монастырь претендует не только на половину дома, но и на землю около него. Как раз на ту часть, где Дерягины уже успели построить небольшой домик для младшего сына. То есть, не ровен час, в суде может окажется еще один иск о выселении.
Удивительно другое – на землю, которую монастырь считает своей, у Дерягиных давным-давно оформлено право собственности. И на строительство домика разрешение имеется.
– У нас тоже есть документ на эту землю, – говорит иеромонах Иоанн. – С 1993 года она принадлежит монастырю.
Фантастика, да и только.
– Почему они 20 лет молчали, что это все (и квартиры, и земля) принадлежит им? – недоумевает Татьяна Дерягина. – Почему молча смотрели, как мы обживаем квартиры и строим дом? Неужели они готовы из-за этой рухляди развязать войну с коренным населением поселка?
В Интерпоселке жителей-то, постоянно там обитающих, всего два десятка человек.
– Раз Дерягины столько лет живут в этих квартирах, раз есть решение депутатов, которые передали этот дом жителям, раз у них тоже есть документы, почему бы монастырю не оставить людей в покое? – спрашиваем. – Вы не хотите жить мирно с местным населением?
– Мы очень хотим. Очень, – говорит иеромонах.
– Тогда зачем все это? Выселение, суд... Вы же святые люди.
– Ну и что, что святые. Это же не значит, что мы все можем раздать и раздарить.
