Екатерина Макарова всю жизнь прожила в Кондопожском районе. Родилась в небольшой деревушке Михеева Сельга, перебралась в Новый поселок, а затем уехала в Гирвас. Сейчас ей 82 года, но она отлично помнит и рассказывает о том, как молодым на деревне было весело жить. Она поведала нам, что такое московские боты, чем можно заменить бигуди и как остановить мужскую драку.
На свидание – босиком
Модных журналов тогда, конечно, не было. Девчонки жадно смотрели фильмы: во что там Орлова да Гурченко в этот раз нарядились? После выхода легендарной «Карнавальной ночи» полпоселка сшило себе платья с муфточками.
– Время было послевоенное – не разгуляешься, – грустно улыбается Екатерина Николаевна. – Но мы не унывали, хоть и работали сутками. Девчонкам, конечно, хотелось модничать, выделяться – а где ткань достать? Помню, у меня был отрезок ситца, но на платье его не хватало. Пришлось расшить его голубыми вставками: тут отрезок одной ткани, там – другой. Сапоги мы шили из военной плащ-палатки. Берешь старую палатку, вырезаешь кусок – вот тебе и голенище. С подошвой было сложнее: кто какой материал найдет, тот подошвой и станет.
А порой и без обуви приходилось гулять. Екатерина Николаевна рассказывает, как однажды пошла на свидание с ухажером босиком.
– Я только со смены пришла, повесила свои резиновые сапожки на изгородь сушиться, – вспоминает она. – А кавалер тут как тут. «Пойдем, – говорит, – Катя, погуляем». Я растерялась, рассказала ему про свои единственные сапожки – что делать, других-то нет! «Так босиком иди!» – говорит. Постояла я, подумала… а что такого? Говорю ему: «Ты отправляйся за поселок, а я после прибегу!». Вот так и гуляли: он в форме и кирзовых сапогах, а я в платье ситцевом и босая.
Краситься было не принято
Это уже позже появились так называемые московские боты: резиновые сапожки на каблуке, которые модницы надевали прямо на туфли. А что – и красиво, и практично! Также в моде были особые шляпы: круглые, ровные борта, а сзади – две ленточки.
– Конечно, все особенно прихорашивались перед танцами, – смеется Екатерина Николаевна. – Бигуди тогда не было – завивались на бумажки. Берешь прядь волос, скручиваешь ее и бумажкой закрепляешь. На танцах тогда много народу собиралось, приходили все: и незамужние девчонки, и вдовушки. Многие просто на молодежь посмотреть приходили, музыку послушать. Надо мной знакомые шутили: «Как ни придешь, Катерина всегда в центре зала на одной ножке крутится!»
Одна проблема у местной молодежи была – в округе всего один гармонист. Часто его приходилось отпрашивать у жены. И то, если скинутся ему на «зарплату» в 50 рублей.
Кстати, девчонки в то время не курили и алкоголем не увлекались. Если и выпивали, то совсем чуть-чуть, для веселья. Краситься тоже было не принято: во-первых, нечем, а во-вторых, все и так молодые да красивые. А чем красивее девчонки, тем чаще дерутся парни. Без мужских разборок на деревне тоже не обходилось.
– Однажды прошла весть, что кто-то на окраине деревни дерется, и вроде бы там и мой кавалер тоже, – вспоминает Екатерина Николаевна. – Я понеслась туда сломя голову! Прибегаю: двое в белых рубашках руками машут, а вокруг толпа народа. Я к одному подбегаю, хватаю за руку – не мой! Второму в глаза заглядываю – тоже не мой! Слава богу! Развернулась и ушла. Люди потом шутили, что парни аж драться после моей «выходки» расхотели.
