Экономист по образованию, дизайнер по призванию, спортсменка и девчонка с тем еще характером по внутренней организации и бизнес-леди по сути, Галина Астафьева рассказала, почему в Петрозаводске нет подиумной моды, каких людей проще одевать и как бухгалтер может стать модельером.
Мы встретились в небольшом ателье Галины Астафьевой – эдакое женское царство в тканях, одеждах, нитках, бусинах… Тут срабатывает какой-то инстинкт – все хочется пощупать, рассмотреть, прикинуть на себя, приложить бусины к тканям, подержать в руках кружева, ради смеха примерить шляпку – ну, в общем, и девчонки, и бабушки меня поймут. И вот посреди всего этого женского счастья спрашиваю Галину Астафьеву: «Как модельер расскажите, интересно ли одеваются петрозаводчане?». А она отвечает, что называть ее модельером не совсем корректно, поскольку по образованию она – экономист, за плечами 20 лет бухгалтерского стажа, и этот опыт до сих пор обязывает ее отвечать на просьбы коллег провести анализ финансового состояния компании или выступить третейским судьей в непростых экономических спорах. А швейный бизнес – хобби, случайно ставшее главным делом в жизни. Прямо как в кино…
Красивый Петрозаводск
– И все-таки как одеваются петрозаводчане?
– Когда мы только начали шить, я привозила четыре цвета ткани – темно-синий, темно-зеленый, коричневый и черный. Это был 1999 год. При этом у меня была возможность привозить ткани из Европы, но я не знала, куда нам деваться со всей этой европейской красотой. Мы делали молодежные вещи из плащевых тканей с кулисками, карманами, но петрозаводчане не принимали их ни в какую. Прошло полтора года, и все это было скуплено за одну неделю. Пятнадцать лет назад было трудно, потому что только начинались рыночные отношения, появились вещи из Китая, Кореи, Вьетнама, и люди предпочитали одеваться на рынках – к индивидуальному пошиву не было никакого интереса. Сейчас очень хорошо видно, насколько люди стали ценить индивидуальность. Мне кажется, Карелия в этом смысле более продвинута – наверное, сказывается близость границы с Европой. Когда уезжаешь в центр России, различие очень хорошо видно. А вообще у нас очень красивые девочки и дамы, а значит, они обладают чувством вкуса, стиля, занимаются собой, следят за здоровьем, у них в душе гармония – это же на лице все отражается. Мне кажется, в противном случае человек просто не может выглядеть красиво. То есть петрозаводчанки и, что примечательно, петрозаводчане сейчас одеваются интересно.
– Вы имеете в виду мужчин?
– Да! Это тенденция последних двух-трех лет. В свое время было очень явно заметно, насколько у нас ребята боялись – мы не могли даже найти моделей-мужчин на показы, они просто отказывались, стесняясь себя. А сейчас у нас много заказчиков-мужчин – и молодых, и в возрасте.
– Есть среди созданных вами вещей какой-то особенный костюм?
– Вы же понимаете, что они все особенные. Очень часто модели и коллекции снятся мне во сне, и это чистая правда. Что же касается запомнившегося наряда… Ну, например, в прошлом году «Миссис России» завоевала титул в нашем платье. И это платье с той еще историей! Помните эпопею с продажей здания бывшей типографии? Мы там арендовали помещение, и как раз всех арендаторов стали выселять, отключали свет. Девочки шили это платье для конкурса в буквальном смысле с фонарем на лбу и на одной розетке. Поэтому для нас это тоже были победа и полный восторг, что мы это все-таки сделали!
– Людей, близких к эталонной красоте, не так уж и много, а одеваться надо всем – и «дюймовочкам», и «пышечкам». Каких людей проще одевать – высоких, маленьких, худых, упитанных?
– Позитивных! Хорошая фигура не влияет ни на что – все идет только из головы. Если женщина смотрит на свое отражение в зеркале и не принимает его, то совершенно не важно, какая форма воротника и длина платья. Поэтому очень часто приходится быть немножко психологом, сначала поговорить с человеком и понять, откуда «ноги растут». Может, на работе начальник бесится и надо сделать совершенно «убийственный» деловой костюм, или муж вдруг забыл, что его жена в душе прин-
цесса… Женщины почему-то постоянно пытаются принести себя в жертву и очень сильно ругают себя. Но зачем? Мы такие же дети своих родителей, мы также имеем право на отдых, на анекдот и встречу с друзьями. И когда мы отказываем себе в таких мелочах, то недовольство собой нарастает как снежный ком. В общем, нужно сначала привести человека к согласию с самим собой.
Из бухгалтеров в модельеры
– В школе вы были отличницей?
– Сразу видно? (Смеется.) Да, училась хорошо, спортом занималась – была в сборной Карелии по прыжкам в длину. Сейчас активно занимаюсь волейболом, выступаю за Карелию на соревнованиях.
– Почему решили стать экономистом?
– Дед – экономист. Мама с папой имели отношение к экономике. У меня вообще, честно говоря, математический склад ума. Художественная школа, в которой я училась, дала цветовое ощущение, а конструкция – это же геометрия. Когда говорят о балансе, то он же есть и в швейном изделии – не только в бухгалтерии. А экономические знания мне очень помогают. Вообще не понимаю, как люди в нашей стране занимаются бизнесом, не имея экономического образования? У нас не выжить – такие налоги и контроль со стороны проверяющих органов…
– Как же вы из бухгалтеров попали в модельеры?
– Мой директор обратил внимание, что не по деньгам я меняю наряды. «Не понимаю, ты столько не зарабатываешь…» – удивлялся он. Тогда я объяснила, что вот устану на работе, зайду в магазин тканей, помечтаю, куплю метр какой-нибудь ткани, сошью себе юбочку или кофточку за два часа и на следующий день прихожу на работу в новом наряде. Это считалось нормальным для конца девяностых, потому что в магазинах купить что-то интересное было просто невозможно. И тогда директор предложил забрать из подвала три «неприкаянные» швейные машинки и заняться пошивом одежды. Я, конечно, сомневалась, но все-таки забрала эти машинки, и рядом с кабинетом главбуха появилось мое первое рабочее место модельера. А вещи продавались в том же магазине, где я работала. Получается, что человек увидел во мне какие-то качества, которые я сама, наверное, не рискнула бы реализовывать где-то помимо дома и семьи. Постепенно бухгалтерия из моей жизни ушла – остались только анализ финансового состояния и третейское судейство. Но это когда меня просят помочь.
– К вам до сих пор обращаются с просьбами о помощи в экономических вопросах?
– Вообще бухгалтерия – это очень интересно! Но многие бухгалтера не видят последствий своих действий для предприятия. А поскольку я была и бухгалтером, и руководителем, то меня действительно до сих пор приглашают для консультаций. Еще я предполагаю, что у меня, возможно, в принципе иное видение: вероятно, унаследовала какие-то черты отца – рационализатора и изобретателя. Мне и с финансами интересно работать, и в конструкциях одежды все придумывается легко. Тканей сейчас великое множество, и есть такие, которые просто машинкой и ножницами не возьмешь – надо с ними побороться, придумать, как обработать, чтобы в изделии все смотрелось эффектно.
– В кого у вас математический склад ума – мы уже выяснили. А девочка-волшебница, воплощающая сны в жизнь, – мамина заслуга?
– Вероятно. Мама, будучи беременна мной, начала вдруг шить. У деда в Белоруссии был магазин тканей, и дед сам шил и щеголял в своих нарядах. Моя тетя – профессиональная художница, дядя вышивает огромные картины. В доме у бабушки и деда всегда стоял ткацкий станок, и с четырех лет бабушка сажала меня за швейную машинку: в выходной день все же спят, а я – ранняя пташечка, вот так меня и занимали. Я могла сама соткать ткань, тут же что-то сшить, поскольку рядом стояли швейная машинка, ниточки, краски. Это в нашей семье обычное дело.
Подиумной моды в Карелии нет
– Почему в Петрозаводске нет fashion-индустрии?
– При нашей покупательской способности делать показы в Петрозаводске бессмысленно. Коллекция из 5-6 костюмов обходится как минимум в 50 тысяч рублей, потому что хочется шить из тканей хорошего качества. Затраты на коллекцию и показ (это тоже деньги) надо как-то возвращать, а люди у нас не готовы платить даже за вход на показ, не говоря уже об остальном. Для того чтобы заработать деньги и имя, надо показываться в Москве и Петербурге – нас приглашали, мы выигрывали конкурсы, нас и теперь приглашают, но, честно говоря, у меня совершенно нет модельерских амбиций.
– В Петрозаводске вообще о моде можно говорить? Или это все-таки удел столиц?
– Подиумной моды здесь нет. Есть молодые талантливые ребята, и мне очень нравится, что они не теряются. Но у нас здесь не пробиться.
– То есть талантливым дизайнерам надо ехать в Москву?
– Я считаю, что у нас оптимальные условия для того, чтобы творить и работать здесь: недорогой транспорт и аренда, много рукастых людей. Но показывать свое творчество надо действительно в столицах. Кстати, на конкурсах Москва и Питер очень хорошо принимают, но, сдается мне, когда молодежь показывает свои работы на конкурсах дизайнеров, их идеи очень часто «уплывают». Не могу утверждать, но складывается такое впечатление. В нашей стране защитить авторское право в швейном бизнесе практически невозможно.
– Расскажите о последних модных тенденциях.
– Индивидуальность. Нужно искать свой образ, не уходить в какие-то марки и модели. Не надо бояться иметь свое мнение и высказывать его с помощью одежды. Ну взять хотя бы панков – они именно так и поступают. Наверное, их не слушают близкие люди, и это резкое, бурлящее высказывание происходит посредством одежды. И пусть, и правильно! Я – за индивидуальность.
– А что вы вообще думаете о молодежи?
– Это действительно другое поколение – они смелые, амбициозные, открытые. Есть модельеры, которые хотят работать на какие-то марки и делать реальные вещи, а есть те, которые делают костюм из запчастей от пылесоса. И мне это понятно, потому что меня порой «замыкает» точно так же – я могу сделать из пленки, которая кладется под линолеум, какую-нибудь конструкцию, убедиться, что она нежизнеспособна, потому что это не так красиво, как мне виделось, а значит, делать это мы не будем. А нынешняя молодежь пойдет дальше – будет искать, доказывать. И это правильно.
– Смотрели ли вы шоу «Подиум»? Стали бы участвовать в подобном проекте?
– Да, периодически смотрела – довольно интересно. Но в настоящий момент я не готова идти на подобный риск и испытывать такие стрессы. Лет десять назад пошла бы на подобное шоу однозначно. Хотя… Я такой азартный товарищ, а спорт приучил меня побеждать, поэтому, конечно, страшно участвовать в таких проектах – наверное, частичка авантюризма утрачена с возрастом. Я ведь из тех людей, которые участвуют в конкурсах с одной целью – выиграть.
– Супруг как относится к жене-модельеру?
– Сложное ощущение… С одной стороны, он меня очень поддерживает, с другой стороны, все мужчины рядом с такими женщинами испытывают какие-то соревновательные эмоции, возникает эффект соперничества. Наверное, он все-таки на пользу. Но не просто. Это ведь не как в кино – красивый бизнес, женщина с тряпочками, с бусинками, с иголочками. На поверку – это тяжелые рулоны, тяжелые машины, двигатели, сложные конструкции, расчеты, вовсе не так легко, как показано на экране.
– А передачи, где из дурнушек делают красоток, действительно способны изменить человека?
– Такие передачи могут изменить взгляд на ситуацию и на себя, но изменить образ жизни – нет. В определенный момент человеку нужна встряска и он ее получает, а дальше… удержится ли он на уровне? Если мамочку троих детей нарядить в платье и туфли на шпильках – конечно, будет красиво, но выдержит ли она в таком наряде дольше трех дней? Ведь красота женщины – это во многом терпение и труд.
