В Петрозаводске продолжается суд над врачом БСМП, которого обвиняют в смерти пациентки. Несмотря на то, что своей вины мужчина не признает, государственный обвинитель попросил суд не назначать ему наказание, связанное с лишением свободы. По мнению прокурора, подсудимому достаточно ее ограничить (обязать постоянно отмечаться у стражей порядка, запретить уходить из дома в определенное время суток, посещать массовые мероприятия, выезжать за пределы города и не менять место жительства без согласия специализированного государственного органа).
Напомним: по версии следствия, врач-эндоскопист Больницы скорой медицинской помощи во время проведения одной из процедур, чтобы избавиться от источника неприятного запаха, велел медсестре закрыть клапан на оборудовании, благодаря которому дышала больная. Женщина не смогла выдохнуть и через пару минут умерла от баротравмы.
Скромный и неразговорчивый эндоскопист в прениях поменялся до неузнаваемости. Он засыпал судью риторическими вопросами, на которые, с его точки зрения, нет и не может быть разумного ответа.
– Получается, что причина моих действий – это неприятный запах. Прошу прощения, но я не согласен, – заявил подсудимый.
Он рассказал, что ежедневно при проведении процедур сталкивается с совершенно чудовищными запахами (которые не выветриваются по несколько дней), и поинтересовался у присутствующих:
– Каким образом я, работая на протяжении 10 лет в таких условиях и не считая это чем-то экстраординарным, умудрился учуять естественный обычный запах? И так, для справки: в течение многих лет у меня нос практически не дышит. Без капель жить не могу. Запахи я различаю с трудом. Духи жене покупаю только по этикеткам.
Недоверие полиграфу
Аргументы о том, что никто кроме медсестры не мог закрыть этот клапан и только эндоскопист мог дать ей такие указания, подсудимому кажутся неубедительными, ведь рядом с ними во время проведения роковой процедуры находился еще и лечащий врач женщины – единственный, кто был знаком с аппаратурой, и единственный, у кого были свободны руки. Последний, кстати, так и не смог дать внятного ответа суду на вопрос, при нем ли был закрыт клапан или нет. Он с уверенностью говорит лишь о том, что не закрывал клапан, да и не мог этого сделать, поскольку единственный из присутствовавших знал, к чему приведет подобный поступок. Его показания – пожалуй, важнейшие в этой истории, так как и на следствии, и в суде лечащий врач рассказывал о том, что сразу после случившегося эндоскопист якобы покаялся ему в том, что дал указание закрыть злосчастный клапан. Прокурор в своей речи указал на то, что слова лечащего врача подтвердил и полиграф.
– У нас с анестезиологом (это и есть лечащий врач женщины. – Прим. авт.) расхождения в показаниях по трем моментам, – заметил подсудимый. – Первое – наличие запаха. Второе – отходил ли анестезиолог во время проведения нами процедуры от пациентки. Он говорит, что отходил, я говорю, что нет. И третье, что я отдал приказ закрыть клапан. Прошу прощения, но ни один из этих вопросов на полиграфе в мой адрес не прозвучал. То есть все заключения эксперта были сделаны на основании вторичных вопросов. Когда мне предъявили результаты полиграфа, я был, мягко говоря, в шоке. Получается, что я ничего такого не говорил, но я уже обвинен.
Сцена с покаянием эндоскописту и вовсе кажется абсурдной:
– Даже если допустить, что я совершил то, что мне вменяют, то число логически… Я не знаю анестезиологов в принципе. Почему я вдруг ни с того ни с сего начинаю ему что-то рассказывать?
Подсудимый категорически не согласен с предъявленными ему обвинениями. Не согласна с ними и медсестра. Она пояснила в суде, что клапан на аппаратуре не закрывала и никто ей таких указаний не давал. Проблема в том, что медсестра и эндоскопист – супруги. В связи с этим прокурор попросил суд отнестись к словам женщины скептически.
– Ее показания даны с целью помочь супругу избежать уголовного преследования, – уверен государственный обвинитель.
Теперь слово за судом.
