Говорят, в тот момент, когда Нино Катамадзе выходила из вагона поезда, в Петрозаводске из-за туч выглянуло солнце, и слова организаторов концерта «Ой, солнышко вышло» прозвучали весьма символично. Она и правда, как солнышко, – теплая, улыбчивая, яркая и очень искренняя. На пресс-конференции перед концертом Нино Катамадзе рассказала о любви и… Вообще, как-то так получилось, что только о любви.
– Мы очень рады, что вновь приехали сюда. Я помню прошлый визит в Петрозаводск, помню гримерную, прекрасный зал и даже нескольких человек, которые сидели в зале. Невозможно вернуться, если ты не чувствуешь, что есть дорога. Здесь все было прекрасно, нам столько красной икры подарили наши грузинские друзья… И сейчас встречаемся – они очень хорошие, добрые, теплые.
– Вы много гастролируете и города запоминаете по публике?
– По эмоциям, конечно. Но есть особенности. Есть города, где весь зал поет очень громко, а вот питерцы очень тихо поют. Петрозаводск – нежно поющий город.
– А где вас лучше принимают?
– Мне кажется, что гостя везде рады видеть. Я даже не понимаю, почему родился этот вопрос, и какой ответ был бы интересен…
– Ну, например, Бутман и Крамер говорили, что в Европе публика холоднее, а в России их принимают теплее.
– На самом деле случается по-разному, бывают такие горячие концерты. Зависит от публики и от площадки. На салонном джазовом концерте публика же не будет стоять и кричать. У нас тоже есть репертуар с оркестром, когда самой хочется тихо петь. У нас в группе нет ни одного профессионального музыканта, и все, что мы играем – наши переживания. Наверное, потому получается так искренне. Что прожилось, так же написалось и так же сыгралось.
– А после концерта как-то расслабляетесь?
– Я не умею… Ну позавчера я, например, выпила прекрасное количество шампанского.
– Скажите, а Грузия вашего детства и Грузия сегодняшняя отличаются?
– Ну конечно. Мои ощущения отличаются. Но то, что светит внутри, остается – людей все равно ты любишь так же и восхищаешься так же, потому что есть же места, где ты родилась и куда ты можешь вернуться. Воспоминания не уходят, они все время вместе с тобой. Поэтому какие бы политические процессы не происходили… Конечно, вместе с этим ты живешь, и это все больно, что происходит вокруг. Но любовь ко всему родному не уходит никогда.
– Когда вырастет ваш сын, вы хотите, чтобы он был космополитом или…
– Космонавтом хотела бы, – перебивая шутит Нино. – Конечно, я хотела бы, чтобы он стал хорошим человеком. Пускай он будет кем-то... Я не знаю… я же не имею права за него решать. Но он должен быть человеком, и он сейчас уже большой хороший человек – очень добрый, человечный, с юмором. Все же любят своих детей, и я тоже люблю сына – как иначе? Знаете, что он сказал? «Мама, завтра знаешь какой день? Тот, чтобы ты приехала – так хочется».
– Ваш характер поменялся, когда вы стали известным человеком?
– Вы знаете, я все равно по характеру сложный человек, до сих пор не могу научиться идти на какие-то компромиссы. Я говорю о работе, о музыке. В личной жизни я сладкая, хорошая подруга, могу быть мамой всем, но в работе я не научилась быть компромиссным человеком. Мне нельзя быть расслабленной из-за того, что я сама требовательна. Самоподготовка для музыки требует очень многого – как будто это закон. Поменялось что-то, когда я стала мамой, то есть у меня ощущение поменялось, вернулось детское восхищение, потому что невозможно по-другому с маленьким. А так я такая же хулиганка, какой была и раньше.
– В Интернете есть новость о том, что вы согласились быть тренером шоу «Битва хоров».
– Нет, – распахивает глаза Нино. – Мне действительно предложили, я очень люблю классическую и хоровую музыку, но не знаю как… это, знаете, как служебный роман – так у меня не получится. У нас очень сложный график, и осенью я просто не смогу. Я участвовала в подобном проекте в Грузии – конкурс «Звезда Грузии», и я чуть не умирала. И концерты, и съемки… Теперь, зная, что это такое, никогда в жизни не соглашусь. Это сложно. Но и интересно. Если бы у меня было время, я бы с удовольствием этим занималась, если честно. Там можно столько сделать… у меня есть хорошие репертуары, которые безумно мне нравятся, и это было бы здорово сделать, но нет времени.
– С кем-то из российских музыкантов хотелось бы сыграть?
– Один раз мы пели с Шевчуком – после неправильной войны он в поддержку делал два больших концерта «Не стреляй». И мы спели вместе с ним. И его текст, который мы пели – просто чудо. До сих пор, когда мне задают какие-то сложные вопросы, я отвечаю словами Шевчука: «Сделать шаг до любви сложнее, чем победить на войне». Так что этот человек не только дал мне возможность петь с ним, но и понять очень глубокое чувство. Спасибо ему за это.
– Вы говорите, что жизнь для вас – это музыка, а музыка – это жизнь, и даже ваш отец наставлял, что надо бы научиться дрейфовать. Получилось?
– Нет, конечно... Очень редко встречаюсь с папой, если бы часто встречалась, он бы меня научил. Я последние несколько дней думаю об этом, и поймала себя на том, что у меня нет обязательств ни в каких чувствах – ни перед мужем, ни перед людьми, ни перед музыкой. Только любовь. Я не знаю, как так получается – может быть, мне так хочется. Но все, что происходит со мной – это все через любовь. Я здесь сижу не потому, что мне сказали о каких-то обязательствах перед организаторами – мне просто хочется с вами говорить, и я не придумываю, что сказать, чтобы произвести впечатление.
