После длительного перерыва в Петрозаводском городском суде продолжился судебный процесс по делу Романа Максимихина, избившего своего соседа за то, что не смог вовремя выехать со двора: жена потерпевшего плохо припарковала автомобиль. Перерыв в процессе был вызван тем, что по настоянию стороны защиты проводилась повторная судебно-медицинская экспертиза: адвокаты Максимихина сомневались, что их подзащитный настолько сильно избил потерпевшего, что причинил тяжкий вред его здоровью.
Напомним, что после произошедшего Павел Ермолаев долгое время находился в больнице. Он перенес две операции, в том числе трепанацию черепа. Согласно первоначальному заключению экспертов, Максимихин причинил потерпевшему тяжелую черепно-мозговую травму (перелом основания черепа и ушиб головного мозга тяжелой степени с формированием внутримозговой гематомы правой лобной доли).
Повторная экспертиза показала, что перелома основания черепа не было, но остальные полученные Павлом травмы тоже были опасны для жизни. Эксперты подтвердили, что Максимихин причинил потерпевшему именно тяжкий вред здоровью. Адвокатам подсудимого предъявили указанный документ, но, по всей видимости, он их не устроил, потому как дальше произошла просто удивительная вещь: защитники попросили признать недопустимыми доказательствами диски, на основе которых эксперты дали свое заключение. Это при том, что диски были истребованы у органов следствия именно по настоянию стороны защиты.
«Давай-ка посмотрим, что было накануне»
На последнее судебное заседание защитниками была приглашена соседка Максимихиных по лестничной клетке. Женщина положительно со всех сторон охарактеризовала семью подсудимого. Ермолаевых же, по ее словам, до произошедшей драки она не знала вообще. Своими глазами драку свидетель не видела. О том, что произошло, узнала на следующий день от мужа, который и показал ей видеозапись произошедшего. А потом к ним зачем-то пришли Максимихины.
– Мы старались, чем можем, помочь. Поддержать Максимихиных, по крайней мере, – вещала женщина.
– То есть у вас это видео вызвало сочувствие к Максимихиным? – не без удивления поинтересовался судья.
– Нет. Никто не говорит, что так и надо, но поддержать чисто эмоционально…
– То есть вы решили в данном случае, посмотрев видео, поддержать именно Максимихиных? – настаивал на конкретике судья.
– Ну… Я поддерживала в первую очередь женщину. Как женщина женщину, – откровенно пыталась уйти от ответа свидетель.
По словам соседки, они с мужем не остановились на просмотре видеозаписи только самой драки:
– Мы решили: давай-ка посмотрим, что было накануне. Вообще, каким образом эта машина оказалась так близко. И мы с ним посмотрели предыдущую запись, что было накануне вечером: как супруга потерпевшего приехала на машине, как она припарковалась, как она вышла, посмотрела, что недостаточно хорошо припарковалась, и решила дожать дальше эту дистанцию между машинами, сократив до минимума… Это, конечно, вызвало у нас очень отрицательные эмоции.
– Значит, посмотрев видео, где происходит инцидент между потерпевшим и подсудимым, у вас таких негативных эмоций не возникло, а когда вы смотрели, как Виктория припарковалась, у вас это вызвало большие негативные эмоции. Я правильно понимаю? – уточнил председательствующий.
– Ну, вы понимаете, это как бы нужно вместе все, – выкручивалась свидетель.
– Это была провокация со стороны жены потерпевшего. Это было очевидно, – утверждала женщина. Она с возмущением рассказывала про то, что Ермолаева однажды толкнула с лестницы Максимихину, и про то, что Ермолаевы уже несколько лет Максимихиных заливают.
– Почему же Максимихины раньше никуда по этим поводам не обращались (суд, полиция. – Прим. авт.)? – прозвучал вопрос.
– Оксана… Она такой человек скромный, такой тихий, – воодушевленно начала описывать свидетель жену подсудимого.
В этот момент сразу вспомнилось, как тихая и скромная Оксана Максимихина, переходя на личности, кидалась в коридоре суда на журналистов. Впрочем, свидетель и в самом деле такую Оксану может не знать.
Соседка отметила, что Ермолаевы до последнего времени намеренно заливали Максимихиных (и она якобы была этому свидетелем). Это, конечно, голословные обвинения. Доказательств того, что Ермолаевы специально подтапливали соседей, нет, но справедливости ради отметим, что протечку в их квартире все-таки нашли. В связи с этим, вероятно, у Максимихиных и был повод недолюбливать своих соседей, а вот прав избивать до полусмерти точно не было.
«Я думал, что он меня поймет…»
На последнем заседании свою версию произошедшего, наконец, озвучил и сам подсудимый. Напомним, что все эти полгода судебного процесса Роман Максимихин выглядел очень подавленно, поэтому его слова о раскаянии в содеянном и осознании произошедшего были ожидаемы и звучали весьма убедительно. Что же касается причин, по которым он накинулся на человека, похоже, Максимихин и сам в них не до конца разобрался. Его ребенку, как казалось им с супругой, нужна была медицинская помощь, в связи с чем он собирался везти дочь то ли в поликлинику, то ли в больницу, но соседи так припарковали свое авто, что он не смог выехать со стоянки.
– У меня возникло паническое настроение: «Зачем опять вот это делать?», – пояснил подсудимый.
По словам Максимихина, на протяжении примерно двух лет до момента совершения им преступления его семья конфликтовала с семьей Ермолаевых (имеются в виду залития и история с толканием супруги. – Прим. авт.). Роман уверяет, что предлагал Павлу игнорировать друг друга, и тот вроде бы согласился, и тут вдруг берут и запирают на парковке.
– Я сел, попробовал подумать, можно ли мне выехать, – вспоминал подсудимый.
Он не помнит, на глаз ли оценил, что нельзя выехать, или все-таки попытался покрутить руль, но, заметив на стекле соседей датчик обратной связи сигнализации, решил прибегнуть к его помощи.
– Я ударил по этому датчику, – говорит Роман. – В этот момент я был спокоен, но нервозное состояние у меня присутствовало. Я взял сигарету покурить, чтобы как-то себя успокоить и правильно для себя решить этот вопрос, что делать в этой ситуации.
Судья поинтересовался, почему подсудимый не вызвал такси?
– Я об этом даже не думал, – признался Роман. – Об этом я сейчас думаю: и в тюрьме, и везде, что можно было вызвать такси. Но тогда я не видел смыла. У меня есть автомобиль.
Максимихин уверяет, что сигнализация на машине сработала, и соседи ее услышали, так как отключили, но из подъезда никто из супругов Ермолаевых так и не вышел.
– Я начал понимать, что происходит, – пояснил подсудимый.
Потом он еще раз постучал по сигнализации. А далее, по словам Романа Максимихина, у него «началась нервозность». Он позвонил знакомому и попросил приехать – помочь отвезти дочь к врачу.
– Жду его (Павла Ермолаева. – Прим. авт.) и все думаю: как правильно поступить в этой ситуации? – рассказывал суду Максимихин.
По словам подсудимого, он собирался просто объяснить соседу, что так парковаться нельзя.
– Я думал, что он меня поймет как человек здравомыслящий, что он совершил ошибку. Скажет: «Извини», сядет в машину и уедет. Я даже и не думал, что так может быть, – пояснил Роман.
Испугался
В какой-то момент, по словам подсудимого, супруга заметила Ермолаева, который выходил из подъезда.
– Я выхожу из машины и говорю: «Ставь машину в следующий раз более аккуратно, так, чтобы другим можно было выехать», – рассказал Максимихин. – Все. Я думал, что до него эти слова мои донесутся. Он просто их объективно поймет.
Но, по словам Романа, сосед его не просто не понял, но еще и начал возмущаться. В частности, спрашивал у Максимихина, кто он такой, чтобы что-то ему выговаривать.
– Я понимаю, что ситуация меняется, – продолжил рассказ подсудимый. – Он подходит ко мне. Мы уже сравниваемся. Я все еще держусь. Он что-то мне говорит. Я ему рукой показываю. Я все еще держусь. Посмотри, говорю, машину не ставь так! Он ко мне подходит, сравнивается со мной. И я уже вижу его. Мы встречаемся глазами. И я вижу, что взгляд у него стеклянный и запах алкоголя изо рта. И вот это уже все. И он мне еще говорит: «Слышишь ты, чертило, я тебя на месте урою». Я…
Подсудимый замолчал.
Судья пришел на помощь:
– Вы испугались?
– Я, возможно, испугался, – ответил Роман. – Я не могу вам сказать. Я не могу вам сказать, что было вообще. Здесь человек, который мне угрожает. В машине – жена.
Максимихин пояснил, что стоял спиной к машине, и отступить ему было просто некуда, иначе он бы обязательно ушел.
– То есть вам было не убежать? – уточнил судья.
– Да.
– То есть вы за себя испугались?
– И за себя, и за свою жену, и за своего ребенка. Я испугался за всех.
А еще, говорит подсудимый, его почему-то очень смутило, что ботинки у Павла Ермолаева были надеты на босые ноги.
– Это ноябрь месяц. Как-то это все в кучу. И что все это специально, – не очень связно твердил Роман.
– У вас не возникла мысль, что человек торопился? – уточнил у него председательствующий. – Может, он в постели лежал…
– Может быть. Я с вами согласен. Но в тот момент… Словно он выбежал для того, чтобы просто набить мне морду.
Далее подсудимый предложил судье еще раз посмотреть видео и обратить внимание вот на какой момент:
– Он стоит. Он выше меня ростом и он делает кивок головой.
– Вот этот кивок головой и его высказывания… Все… Меня резко… Был огромный прилив энергии. Просто огромный прилив энергии. Все. Бам – и все… Произошло то, что произошло, – попытался объяснить Максимихин.
Подсудимый уверяет, что не помнит, как наносил удары (к слову, потерпевший момент избиения тоже не может вспомнить). Говорит, очухался только в тот момент, когда отдавал жене ребенка и просил их уйти домой.
– Поворачиваюсь и вижу, что он лежит и захлебывается кровью. И вот здесь у меня момент осознания: что я натворил? Он сейчас может просто умереть! Я сразу побежал к нему, чтобы оказать ему помощь, – пояснил Максимихин. – Ну, он захлебывался кровью. Дышать не мог. И чтобы он смог дышать, я его поднял за плечи.
Далее, говорит Роман, он оттащил Павла к мусорке около подъезда, чтобы хоть на что-то его облокотить. Подсудимый уверяет, что не вызвал «скорую» только потому, что не смог вспомнить, как это делается, но попросил позвонить медикам какого-то прохожего.
Пытаясь доказать судье, что Павел Ермолаев в тот день спустился во двор не для того, чтобы переставить машину, а непосредственно для выяснения отношений, Роман акцентировал внимание на одной детали. По словам подсудимого, в тот момент, когда он тащил Павла к мусорке, у него в голове вертелась мысль: «Что делать? Что делать? Надо бы машину отогнать». Тогда он спросил у потерпевшего: «Где ключи?» И Павел ответил: «У меня их нет».
И на председательствующего, похоже, эти слова действительно произвели впечатление. Он прекрасно понял, что, по мнению подсудимого, Павел спустился во двор без ключей. Однако судья обратил внимание и на то, что перетаскивая захлебывающегося кровью Павла, Роман думал о машине, а не о человеке, который после его действий может не выжить.
– Я очень сильно раскаиваюсь в содеянном. И не хочу никогда в жизни больше такое совершить, – признался Роман Максимихин. – Посидев в тюрьме, я понимаю, что это за преступление. И что можно вот так, не зная закона, махнув рукой, попасть в тюрьму и сломать себе жизнь… Но так вот получилось. Понимаете, так вот получилось.
