Самарское издание «Новая газета в Поволжье» опубликовало интервью с одной из женщин, делавших на последних выборах вбросы. С простой учительницей, которая ценой преступления помогла нынешнему режиму триумфально победить всех своих противников. Самое прекрасное, что, судя по тексту, учительница даже не понимает, что она совершила что-то противозаконное. Ведь она просто добросовестно выполнила распоряжение своего начальства.
Я смотрел записи с камер видеонаблюдения в Нижнем Новгороде и Ростове-на-Дону и не понимал, кто эти женщины? Вот эти совершенно обычные тетеньки, одни из которых стоят на шухере, а другие запихивают кипы фальшивок. Почему они это делают? За деньги? Ради идеи? Ведь это же, блин, подсудное дело. На одной чаше весов судимость, может быть, тюрьма, а на другой… Что на другой? Почему они не боятся? И вот интервью. Удивительное в своей обескураживающей простоте.
Понимаете, им не платили. И идеи никакой у них нет. Они просто воспринимали вброс как часть своей работы. Воспринимали преступление как исполнение своих должностных обязанностей. Ведь распоряжение исходило от директрисы, а распоряжение начальства нужно выполнять. Потому что если не выполнить распоряжение начальства, тебя могут уволить как нарушителя трудовой дисциплины. И кому от этого будет легче?
Кому вы что докажете? Пойдете жаловаться на директрису? Но ведь она не сама придумала этот приказ. Ей приказали из Министерства образования. А министру образования приказали из администрации губернатора. А этим, наверное, позвонили из администрации президента. И на кого в этой ситуации жаловаться? Прийти к заказчику преступления и пожаловаться на одного из исполнителей? Ржака. Можно, конечно, наивно воскликнуть, что суд и полиция являются независимыми ветвями власти, а значит, им администрация президента не указ. Но, думаю, любая, даже самая простая учительница просто не поймет, как это? Какая еще независимая ветвь? В смысле, если президент попросит, судья может отказать? И долго после этого он еще будет судьей? Не смешите мои подковы, как говорил один очень разговорчивый конь.
И, выходит, единственным вознаграждением таких учительниц явилась возможность не быть уволенными. Прямо как в голливудских фильмах.
– И что мне за это будет?
– О, я подарю тебе самое дорогое – жизнь.
Наверное, это очень унизительно – совершать какую-нибудь подлость из страха? Да? Это же так ужасно – чувствовать свою слабость, зависимость, беспомощность. Но смотрим интервью дальше и обнаруживаем: ничего подобного. Учительница не видит в этой ситуации ничего страшного. Да, в случае отказа ее могли уволить. Ну и что? Такова жизнь. Не перечь начальству, и все будет хорошо. Ты останешься учителем, твои ученики будут хорошо подготовлены к вузу, твои дети будут накормлены. А то, что за преступление могут посадить в тюрьму, так это даже и в голову не приходит. Потому что какое же это преступление, если оно поощряется властью? Преступление – это то, что направлено против власти. А то, что направлено на ее укрепление, преступлением быть не может. Не будет же власть карать того, кто ей помогает. Это же элементарно.
Но, черт возьми, поддерживая эту власть, мы поддерживаем ситуацию, при которой люди боятся пострадать за несовершенное преступление. При которой совершить подлог на выборах менее страшно, чем не совершить его. Разве правильно поддерживать такую власть? Но, я так понимаю, учительница даже не думает об этом. Она в принципе не мыслит такими категориями. Да и почти никто такими категориями не мыслит.
Вроде бы одну отдельно взятую женщину из Ростова собираются судить. Но сколько у нас в стране было таких женщин? А сколько было тех, кто стоял на шухере? Сколько директрис отдавали им распоряжения? И из какого количества министерств пришли приказы этим директрисам? Сколько сотен или тысяч преступников были задействованы в этих самых честных и прозрачных за последние годы выборах?
Впрочем, есть вариант во все это не верить. Да, был Ростов и был Нижний. Два случая на всю Россию. А никакой учительницы из Самары не было. Ее выдумали. Как лешего, домового и барабашку. Ну, в крайнем случае, как Царевну-лебедь. Или Колобка.
